Достав из кармана побитый серый свисток, стражник протер его грязной тряпкой, которую он гордо именовал плащом, и подул, подзывая своих коллег, чтобы вместе с ними избавиться от тела. Согласно протоколу, дальше ему следовало поставить оцепление, утихомирить толпу и написать отчет — обычные прелести жизни в столице просвещённого государства.
Все это меня уже мало интересовало. Я буквально валился с ног от усталости. Неудивительно, после бессонной-то ночи, забегов по подземелью и полученной нервотрепки. Я быстро ответил на пару дежурных вопросов, и стражник, увидев мое состояние, смилостивился и отпустил меня, бросив напоследок, что еще со мной свяжется. Ага, как же.
Выбрав ближайшую приличную таверну — самой близкой из них был «Пожилой Гусь» Геллы, но мне претило там появляться — я оплатил комнату на день, закрыл за собой дверь на ключ, завалил ее шкафом — в Нижнем Городе по-другому нельзя — и повалился на кровать. Снились мне летающие арахниды, которые милым голоском Виоллы О’Рин отчитывали меня за неправильное использование половника. Боже, ну и чушь.
Невероятно, насколько полдня сна могут повлиять на человека. Продрав глаза, я покинул это гостеприимное место — меня пытались обворовать всего пару раз, роскошь для Нижнего Города — и медленным шагом отправился в Западный квартал, где и располагалась усадьба Учителя.
Дело понемногу клонилось к вечеру. В одной из аллей неподалеку я заметил, как парочка верзил распластали на бочонке рыжеволосую симпатяжку, судя по одежде жертвы, из трактира напротив. Один из мордоворотов заметил меня и жирным пальцем указал на татуировку на плече. Распятая туша. Символ банды. Мне явно предлагали двигаться дальше.
Впрочем, я и не собирался мешать парням развлекаться. Не обращая внимания на умоляющие крики девушки, я, насвистывая грустный мотивчик, направился дальше. Так устроен мир. Сильные пожирают слабых. Избито, я знаю, но все равно правда. Вмешиваться в это — не мое дело.
Примерно на середине моста через Отру, реку, что разделяла Верхний и Нижний Город, мне пришла в голову интересная мысль: «Знал ли Учитель о голосовых особенностях арахнида?»
Хотя кого я обманываю? Знал, конечно, но даже не подумал предупредить меня о возможной опасности. А я ведь мог оказаться на месте того столбика. Лежал бы сейчас на мостовой, обливаясь кровью из разорванного горла. Он не мог не знать, что я проспал его лекцию, но все равно промолчал, гад такой. Как-то слишком для наказания за невнимательность.
