Кира спит, прижавшись к моему правому, болящему — прокушенному, причём ею же — плечу, хвост Ошки опять обвил мою лапу, хвост Куги другую, значит и сами они где-то рядом, не допились же мы вчера до такой степени, чтобы хвосты отбрасывать? Хвост…
Чей хвост?! Тёплый, гладкий, чешуйчатый… Тайрос?! Она-то что тут забыла? Мы же для неё отдельную комнату сняли! А вот и стало понятно, почему было темно — крыло.
Ух, отпади мой хвост, лучше бы я этого не видел! Во-первых, всё разбросано так, что сам чёрт ногу сломит, во-вторых, что не разбросано, то торчит в стенах. В частности, пила. И не просто торчит, а, судя по всему, я пытался пропилить ещё одно окно рядом с уже существующим. Надеюсь, мы не много горючки сожгли? Спирт-то ладно, его ещё целая кадушка… Откуда здесь кадушка спирту?! Какого чёрта здесь столько бутылок?
Так, надо наводить порядок. А что башка трещит — то сам виноват. А вот за плечо уже Кира в ответе, и за спину… Нет, за спину не она: когтей-то у неё нет, да и у остальных. Строго говоря, когти в этой комнате есть только у одной — Тайрос. Это она мне спину расцарапала? А в чём я провинился? Или…
Так, кровь и клочки шерсти на когтях Тайрос говорят о том, что спину мне расцарапала всё-таки она, а вот надкушенный — причём следы не от наших резцов — корешок из джунглей, говорит о том, что всё-таки «или». Приехали. Вот тебе и «доля шутки». Вот тебе и «рептилии не в моём вкусе». Самое обидное, что я ещё и совершенно не помню каково это с дракошей. И, судя по тому, что все остальные ещё спят, рассказать мне об этом тоже никто не сможет.
Я попытался встать, а для этого следовало отодвинуть татанку, что оказалось не так-то просто — Тайрос оказалась привязана к кровати. Доля шутки стремительно приближается к нулю. Надеюсь, обошлось хоть без поедания? Моё плечо не в счёт. Остальное вроде бы цело, самочки мои целы тоже, хоть и основательно помяты — у Ошки шерсти на хвосте стало как-то маловато — и Тайрос тоже вроде бы цела. По крайней мере, крылья не покусаны, хвост цел, ведёт в Киру… Абзац…
Сколько же мы вчера выпили? Я, перерезав когтем — тем, что от него осталось — связывающие Тайрос верёвки, отложил её в сторону — пусть Кире подушкой послужит — и встал. И тут же упал, наступив на бутылку. Поднялся и, смотря, куда наступаю, подошёл к стене, выдрал из неё пилу, проверил в той уровень топлива — шестую часть бака потратили, причём времени прошло уже не мало, поскольку запаха почти нет — и положил под кровать. Точнее, попытался, поскольку ножек у кровати не было — не рассчитана аборигенская мебель на пьяных арги. Вот ещё одна недоработка у них.
