Похватав свой скарб — всего-то две сумки, скафандр, пила и две ёмкости с горючкой — мы шустро передислоцировались и принялись обустраиваться на новом месте. Кинули сумки под лавку, пилу и горючее на лавку, а скафандр на тумбочку, и Кира убежала вниз, выяснять протрезвели ли повара, и если нет, то нельзя ли с кухни чего-нибудь спереть.
Всё-таки местные жители оказались слабо приспособлены к питию крепкого алкоголя. Иначе кто бы позволил Кире унести два огромных копчёных окорока? Хотя, ей попробуй-ка запрети. Так что это, в принципе, ни о чём не говорит.
Что ж, продолжу заниматься своим делом. Напайки одна за другой покидают насиженные места и раскладываются на столе, где я их меж делом сортирую. Вот, к примеру, эти две, сточенные наухнарь, отправятся в сумку дожидаться чёрного дня, а остальные надо как-то распределить по цепи, ведь, несмотря на то, что звенья довольно-таки крупные, их всё равно много. По крайней мере, больше чем напаек. Шесть десятков звеньев, а напаек с одиннадцати свёрл — двадцать два. Что ж, остаётся только раскидать напайки по звеньям через два, а туда, где их не оказалось, приварить кусочки свёрл. Всё-таки по сравнению с местным железом это прямо-таки неуничтожимый металл, а большинство порталопроходцев, из тех, что попались нам в первый день, путешествовали налегке.
Дело шло тяжко, поскольку, лишившись когтей, я утратил не только оружие, которое всегда с собой, но и весьма ценные инструменты: пинцет, щипцы, кусачки, отвёртка — перечислять их возможности можно долго, ибо тут всё ограничено только фантазией. Пальцы же арги — толще и короче человеческих — плохо подходили для такой работы, пришлось мне копаться в сумках Тайрос — сам чёрт ногу сломит в женской сумочке, и то, что сумочка принадлежит дракоше, не меняет сути — и выискивать там меж гантелей и мешком картошки пассатижи.
Но всё же мучения подошли к концу, и в награду за кропотливый труд я получил цепь, способную перепилить если не всё, то очень многое, а ещё кость — всё, что осталось от окороков. Куда делась вторая кость? Плевать! Дело я сделал, а значит, могу гулять смело. А то, что это за дела? Три дня в городе, а почти ничего в нём не видел!
А на первом-то этаже! Видимо, местные с утра решили подлечиться… и долечились до того, что трезвых в таверне было всего двое: я и забрёдший с улицы зверёк, что, морща нос — амбре тут то ещё — грыз оставленную кем-то рыбину и довольно урчал.
