Но, как только у нас появится работающий Открытый Заговор, мы предложим его развивающиеся идеи и действия тем, кто занят самым что ни на есть ценным делом, – нашим ученым. И если он не вызовет для них особых проблем, если это окажется для них линией наименьшего сопротивления, то разумно будет ожидать, что они примут его удобные и полезные цели и найдут в нем то, чего им до сих пор не хватало: общую систему политических и социальных концепций, которая их скрепит.
Когда эта стадия будет достигнута, мы будем избавлены от таких зрелищ интеллектуальной проституции, какие нам представила последняя Великая Война, когда людей науки вытаскивали из лабораторий и заставляли проклинать друг друга по националистическим принципам, и когда после войны были возведены глупые и злые барьеры, препятствующие свободному обмену знаний путем исключения ученых той или иной национальности из международных научных собраний. Открытый Заговор должен помочь человеку науки осознать то, что он в настоящее время самым удивительным образом не осознает, – что ему надлежит блюсти свою честь больше, чем любому королю или президенту, и таким образом подготовить его к лучшему поведению в следующем раунде.
Помимо первых двух основных направлений деятельности Открытого Заговора – пропаганды и пацифизма, формирование групп в научном мире, и не только в нем, но и вокруг него, усилит внимание к нуждам научной работы. Таким образом, это явление можно здесь с пользой рассмотреть более подробно, потому что оно довольно типично иллюстрирует идею особой работы, выполняемой по отношению к общей деятельности, которая является предметом этого раздела.
Открытый Заговор приглашает людей всех сортов, но служение научному прогрессу предназначено только для тех, кто специально подготовлен или достаточно заинтересован, чтобы должным образом подготовить себя. Для научной работы в первую очередь остро необходимы финансовые пожертвования и создание лабораторий, обсерваторий, экспериментальных станций и так далее во всех частях света. Многие мужчины и женщины, способные к научной работе, никогда ничего не достигают в науке из-за отсутствия пожертвований. Мало кто способен сам создавать себе возможности. Крупнейший ученый очень редко бывает способным сборщиком или распорядителем денег, и в любом случае детальная организационная работа является серьезным испытанием для особого склада его ума. С другой стороны, многие люди, в целом способные оценивать и понимать научную работу, но не способные к конкретным интенсивным исследованиям, обладают даром извлекать деньги из частных и государственных источников, и они должны использовать этот свой дар со скромностью и щедростью, обеспечивая возможность развития для особо одаренных.
