Среди субкультур есть и те, что вполне воинственно настроены против общественных устоев. Совсем не обязательно это какие-то экстремистские течения, последние возникают и распадаются, они могут быть и могут отсутствовать. У традиции, в широком смысле этого слова, есть куда более постоянные оппоненты, чем разного рода горящие ненавистью экстремальные группировки. Речь идет о субкультурах, которые неотделимы от жизнедеятельности самой культуры и органично вплетены в ее ткань. К таким «возражающим» субкультурам можно отнести и смеховой мир, и полукриминальный образ жизни низов общества, и бунтующую молодежь, которая вечно испытывает традиционный уклад жизни на прочность, то облачаясь в одежды менестрелей и вагантов, то в «прикиды» хиппи или рокеров…
Всегда, во всех уголках земли были и будут люди, которые возмущают спокойствие мирных обывателей, к ним прежде всего относятся святые странники и нищие, шуты и юродивые, пророки и прорицатели, бродячие музыканты и поэты… Иногда их называют социальной периферией, иногда социальными неформалами. Кроме того, всякое общество содержит в себе некие маргинальные элементы – такие как иноэтничные группы, различные религиозные течения, секты, общины… За каждой субкультурой, за каждым бунтующим персонажем, как это было показано в историко-эволюционном подходе, проступают потенциально возможные направления развития культуры в целом (Асмолов, 1996, с. 450–465).
Во все времена в отношении к подобным маргинальным персонажам и социальным группам присутствует некая доля настороженности – не такие как все, другие, «чужаки», они-то чаще всего и оказываются первыми претендентами на роль «ведьм». Именно они испытывают на себе все превратности толерантности. Но в какой-то момент «чужак», ранее вполне приемлемый и достойный сосед, начинает превращаться в реального врага. Он видится столь ужасным, что противостояние сменяется открытым противоборством, которое может обернуться преследованиями и физической расправой. Эдакий социальный «перевертыш».
Историкам, психологам, социологам стоит попристальнее всмотреться в этот перевертыш. Все «охоты на ведьм» начинались с подобных перевертышей – от настороженности к тотальной ведьмомании. Где искать точку бифуркации, в сфере ли общественного сознания или в объективных противоречиях, накопившихся в процессе взаимодействия между маргинальными группами (или маргинальными персонажами) и «социальным центром»? Этот исследовательский ракурс чрезвычайно важен для понимания динамики социальных конфликтов разного рода.
