Предметом рассуждений автора являются самые разные темы: географическое положение и климат Японии, культурные заимствования из Китая, особенности японского языка, пищевая диета, здоровье, обрядовые практики и т.д. Но главной темой для размышлений стала всё-таки необходимость поддержания в обществе должного морального климата. В этом деле наибольшая роль отводилась соблюдению конфуцианских норм общежития: культ семьи и государства, почтение к старшим, довольство своей долей и достатком.
Несмотря на то что конфуцианство образовывало сердцевину сёгунской идеологии, адептов буддизма в стране оставалось всё равно много. Поэтому Нисикава не мог обойтись без формулирования своего отношения к буддизму. В целом ему были чужды буддийские ценности, и Нисикава Дзёкэн не упускает случая упрекнуть приверженцев буддизма в предрассудочности. Вот, например, полная иронии история, высмеивающая буддийскую идею о кармическом воздаянии (№ 39). «Случилось так, что некий горожанин разорился. Он ужасно опечалился и рассердился. Некий монах стал увещевать его: “Всё, что случается с нами, — это воздаяние за дела в прошлой жизни, вот вы и гневаетесь с такою силой. Когда-то вы разорили кого-то, вот этот человек теперь разорил вас. Чего ж теперь гневаться и в грех впадать” Тут задул сильный ветер, сосну на соседней горе сломало, и тогда горожанин, не сходя с места, сложил стихотворение: “Ветер сломал сосну. Немудрено: в прошлом рождении она поломала ветер”. Это стихотворение поставило монаха в затруднительное положение».
Нисикава Дзёкэн полагал, что историческая судьба Индии, которую завоевали моголы, с несомненностью свидетельствует о никчёмности учения Будды. С некоторой издёвкой он вопрошал: «И что теперь делать с 9700 свитками и 2058 томами “Корзины сутр”, в которых говорится о том, что можно стать Буддой в этом теле?[34] Можно ли стать буддой в этом теле, когда тебя лишили твоей страны?» (№ 142).
В то же самое время Нисикава Дзёкэн полагал, что для необразованного человека, т.е. для такого человека, которому неизвестен конфуцианский Путь, от буддизма может быть и польза. Этой пользе посвящён достаточно протяжённый для этого сочинения параграф (№ 36).
В его начале «некий человек» спрашивает «учёного мужа» (т.е. конфуцианца, в котором можно признать alter ego самого Нисикава) о том, существуют ли рай и ад[35]. И хотя тот уверен в обратном, он отвечает, что не стоит развенчивать этот предрассудок: «Горожане и люди помельче — чуть что, так сотворят что-нибудь подлое. В мире проживают люди и мудрые, да только не могут они каждого наставить в пути истинном. Народ можно побудить действовать, но научить его нельзя. Что уж говорить про последние времена, когда в людях столько алчности и гордыни! А потому следует поучать их в том, что после смерти попадёшь без ошибки в ад или рай».
