С тяжелым сердцем я прошел в квартиру и потерял дар речи от удивления. Планировка квартиры представляла собой точное зеркальное отражение планировки нашей квартиры. Даже лоджия находилась на том же, что и у нас месте, также застекленная коричневой под дерево фактурой. Окна квартиры выходили на противоположную от наших окон сторону и упирались в огромный длинный массив здания соседнего жилого комплекса, что ухудшало вид, но все же, благодаря высокому этажу, позволяло квартире оставаться хорошо освященной солнцем.
Жилье было уютным, аккуратным, современным, с качественным со вкусом исполненным ремонтом, полностью оборудованным новой встроенной мебелью и техникой. Было очевидно, что хозяева готовили квартиру не для продажи или аренды, а для себя, так внимательно и продуманно были исполнены даже самые мелкие детали. Еще оказалось, что в квартире даже никто еще не успел пожить.
— Сколько? — глухим, хриплым голосом спросил я, зажмурив глаза, ожидая услышать завышенную цену.
Женщина назвала цифру.
— Сколько? — переспросил я, не веря услышанному.
Женщина спокойно, не изменившимся тоном, повторила сумму.
Цена была на удивление ниже, чем я ожидал, и мне с лихвой хватало сбережений, чтобы совершить покупку.
— Мы берем, — коротко ответил я.
В голове подленькой молнией промелькнула мысль о том, что стоило бы поторговаться. Но я ее немедленно отбросил. Я просто не смог бы это сделать. Смотреть в худое, бледное лицо этой женщины, в ее выцветшие выплаканные глаза. И торговаться за товар, который и так продавался по цене ниже рынка.
Сделка была завершена быстро. Деньги посчитаны и пристроены. Документы подписаны и проверены. Так быстро, что мы не успели прийти в себя, как выскочили, словно пробка из бочки, из кабинета нотариуса, растерянные, до конца не верящие в происходящее. Со свежими бумагами в руках.
Несколько секунд мы втроем стояли на гремящей автомобилями улице. Смотрели друг на друга, собираясь с мыслями.
Первой опомнилась соседка. Она сунула тонкую руку в сумку, достала связку ключей и протянула их мне.
— Это ключи от входной и внутренних дверей. Еще ключ от детских замков на окнах.
Я протянул руку и взял связку, на мгновение коснувшись кожи ее руки. От этого прикосновения меня словно укололо осколком льда, настолько холодными показались ее руки.
— Спасибо, — пробормотал я, пряча свой взгляд под ногами.
— Вы, конечно, замените замки от входной… ну сами знаете, — пробормотала она.
