— Я не имею ничего против такого хода, — сказал Атис. — Если это не поможет, то и не повредит. Вижу, что Эмиль тоже так думает.
Эмиль, положив журнал, виновато улыбнулся.
— Я ведь все слышал, — оправдывался он. Эмиль, как и отец его, был тихого нрава и не любил много говорить.
— В таком случае, ты и должна написать это письмо, — сказал Юрис Инге.
Она только кивнула:
— Это я могу.
— Тогда нечего откладывать, — продолжал он с обычной для него горячностью. — Если писать, то писать сразу.
Инга всю ночь просидела над письмом. Мысли у нее были хорошие и ясные, но не так-то легко возникали слова. Она перечеркивала, писала заново и опять перечеркивала. Сердилась на себя.
«Открытое письмо бывшей сельской молодежи, таким-то и таким-то». Не обидятся ли, если она назовет их по именам? Да почему? В конце концов, писать без определенного адреса не имеет никакого смысла. А если они увидят в газете свое имя, то обязательно прочтут.
«Товарищи силмалцы! Мы обращаемся к вам с коллективным письмом, потому что не знаем, где каждый из вас находится. Мы хотим сказать вам всем одно и то же: вернитесь в свой колхоз! Вы тут нужны! Вы бросили «Силмалу» в трудное время, когда у нее не было хорошего и энергичного руководителя и хозяйство разваливалось. Теперь все по-другому. У нас новое руководство, в этом году начался большой перелом. Мы хотим пойти в гору и добьемся этого — мы сделаем наш колхоз богатым и светлым, да — светлым, потому что в будущем году у нас в каждом доме будет электричество. Только само по себе оно не появится — это потребует много труда и хлопот.
Дорогие товарищи! Вернитесь, кто не трусит и не боится трудностей. Помогите нам разводить скот, сажать сады, строить дома и ремонтировать дороги. Нас мало, и нам очень не хватает ваших рук. Общими силами мы добьемся всего и превратим «Силмалу» в богатый, цветущий культурный центр, из которого никому не захочется уходить…»
Инга рассказала, что делается в колхозе, сколько в этом году будут платить на трудодень (по сравнению с тем, что платили раньше, — это большой шаг вперед!).
Письмо заканчивалось так:
«Мы ждем вас и знаем — если у вас в груди бьется смелое, мужественное сердце, если вы любите свою родную сторону, то вы вернетесь!»
Во время завтрака зашел Юрис, и по его лицу Инга увидела, что случилось что-то неприятное.
— Что случилось?
— Да ничего особенного, — уклончиво ответил он, но, заметив в глазах Инги тревогу, по-дружески улыбнулся ей и сказал: — Звонили из райкома. Туда поступили какие-то глупые сведения.
