— А какие же вы любите? — спросила Инга, кидая на траву огрызок яблока.
— Ну, всякие… о том о сем, — отозвалась Валия, кусая травинку. — Конечно, интереснее всего про любовь. А вам разве не интересно?
— Почему же нет? И мне нравится, но читать все только о любви надоедает. — Инга подала Валии книгу: — Вот, возьмите эту, здесь тоже о любви.
— Ла-адно, — недоверчиво протянула Валия. — Если уж принесли, то оставьте.
Она положила книгу на стол и с любопытством взглянула на Ингу.
— Вам у нас, наверное, страшно скучно, правда?
— Если без дела сидеть, то и в Риге скучно будет, — ответила Инга, складывая книги. — Я всегда себе работу нахожу. Да потом здесь так красиво!
— Красиво! У нас? — удивленно воскликнула Валия и рассмеялась. — Ну и забавная же вы. Что тут красивого? Погодите, скоро настанет осень, темные вечера, грязь. Дороги в сплошное море превратятся.
— Я не боюсь этого, — отозвалась Инга.
Валия посмотрела на нее с недоумением:
— А я, если бы моя воля была, ни одного дня тут жить не стала бы. Но старики мои упрямые — и слышать не хотят об этом. Мать сразу в слезы. Что ж поделаешь, — я, как назло, единственная у них.
Время уже подходило к полудню, когда Инга медленно побрела обратно. После Сермулисов она зашла еще в три дома. В одном какой-то старик взял «Времена землемеров» и очень обрадовался, что ему принесли книгу на дом, — из-за больных ног он никуда не выходил. На другом хуторе все косили сено для своей коровы — и от Инги попросту отмахнулись. В третьем месте она застала дома лишь маленького мальчугана со злой собакой.
Там, где узкая проселочная дорога подходит вплотную к Мелнупите, не слишком крутой берег зарос ольхой, березками, орешником. Отстраняя ветви, Инга пробралась сквозь кусты и очутилась на небольшой сухой лужайке, она положила на землю книги и легла на траву. Жарко. Как смешно — ноги устали, точно у старухи. Отдохнет и пойдет обратно в Дом культуры. Она растянулась на спине, заложив руки за голову. Вверху, на ветвях, между листьями, зеленели гроздья орехов. На руку вполз муравей и словно обжег ее. Инга стряхнула его.
Это называется неудачей. Как тяжело, когда ты с таким рвением берешься за что-нибудь, а из этого ничего не получается. В горле застрял горький комок, а глаза наполнились слезами, и все вокруг потускнело, точно затянулось серой паутиной. Слезы потекли по вискам. Пускай. Никто не видит. Здесь хорошо. Можно побыть тут до темноты, чтобы не встречаться во дворе с Ливией и не отвечать ей на вопрос: «Откуда вы, Инга?»
