? В нынешнее время она совсем не кстати. Уж куда лучше его старая — Карлис Эйхманис. Правда, серенькая она, но зато без претензий.
— Карлен! — раздался радостный возглас Ливии от двери дома, и он увидел ее на пороге в цветастом халате и красных босоножках. Темно-русые волосы поблескивали на солнце. — Ну, поймал? — воскликнула она.
Дижбаяр, усмехаясь, поставил на землю бидон с рыбой и обнял жену.
— Эх ты, пташечка моя, — сказал он, — ты у меня с каждым днем хорошеешь, все лучше и моложе становишься.
Ливия потрепала мужа за ухо и засмеялась:
— Не болтай! Давай сюда рыбу! И цветы тоже мне? Чудесно!
— Думаю, что нам надо пригласить на обед новую библиотекаршу, — сказал Дижбаяр. — Так мы поможем ей скорее привыкнуть на новом месте.
— Да, конечно, — весело отозвалась Ливия. — Ишь, какие здоровые щуки! Молодец, Карлен!
И, восхищаясь рыбами, она вышла на кухню.
Ливия была на двадцать лет моложе своего мужа — еще молодая женщина с зеленоватыми глазами, очень белой кожей, которую даже в самое солнечное лето не брал загар. Ливия училась на театральном факультете, мечтала об артистической карьере, но… об этом лучше не говорить! У каждого человека своя судьба. И в конце концов, разве плохо быть мужу помощницей и советчицей в его работе?
В открытую дверь заглянула новая библиотекарша.
— Доброе утро! Можно вас побеспокоить? — спросила Инга.
— Пожалуйста, заходите без церемоний. — Ливия, приветливая, пошла ей навстречу.
— Не одолжите ли вы мне ведро и тряпку? У меня там так пыльно.
— О, с удовольствием, берите все, что вам надо. И веник, а вот мыло… если нужно, могу дать и теплой воды.
— Спасибо. Ну, теперь все в порядке, — поблагодарила Инга.
— Но вы должны с нами пообедать, — по-дружески пригласила Ливия. — Карлен хочет, чтобы вы отведали его добычи… смотрите, какие щуки!
— Спасибо, я приду, — обещала Инга.
Инга, взобравшись на поставленную на стол табуретку, сняла с верхней полки книги и, сложив их в стопки, принялась вытирать. Они покрылись таким слоем пыли, словно их никогда не касалась рука человека. Запах пыли напоминал о запустении и заброшенности. Спрыгнув со стола на пол, Инга долго сморкалась, затем, вздохнув, начала откладывать книги с расшитыми страницами и совсем потрепанными переплетами. На нижних полках таких книг было особенно много. Совсем без обложки оказалась «Анна Каренина», запрятанная куда-то в угол. Не лучше выглядела и «Лунная долина» Джека Лондона. И та, и другая побывали у одного и того же читателя: на полях виднелись надписи, сделанные одной и той же рукой. «Еще хорошо, что карандашом, — подумала Инга, — можно стереть. Придется переплести их заново».
