— Сколько времени ты провел на Территории? — спросил я.
— Около недели. — Вартан приподнял вещевой мешок и опустил на землю. — Ого! Тяжелый, однако.
Только сейчас я осознал, что армянский акцент из его речи совершенно исчез, и не удивился этому. Здесь, в отсутствие надоевших наблюдателей, ни у кого из нас больше не было необходимости играть и притворяться.
— Я же говорю, что часть груза нужно немедленно съесть, — пробормотал Вартан, откинул клапан, но вытащил из своего мешка не еду, а пистолет с длинным стволом.
— «Стечкин», — хмыкнул Костя, взял у него оружие, повертел в руках и вернул Вартану. — Неплохо, конечно, хотя лично я бы предпочел «клин» или «кипарис». Ладно, как говорится, дареному коню в зубы не дают.
— Не смотрят, — поправил Игорь. Он был занят тем, что готовил к походу Ежика. Тот вскинул мешок одной рукой без малейших усилий, надел лямки на плечи и теперь ждал, пока Игорь подтянет пряжки.
— Кто не смотрит? — выпал из темы Костя.
— Да никто, — ответил Игорь.
— Нечего там смотреть, — сказал свое слово Вартан. — Идти надо, вот и все дела!
— Между прочим, оружие я все же советую приготовить к возможному использованию, — заметил Костя. — Кобура открытая, пристегивается к поясному ремню. Неплохо бы потренироваться малость выхватывать пистолет. Мастерства Билли Кида вам, конечно, не достичь, но хотя бы на уровне деревенского участкового…
Костя был профессиональным военным, единственным в нашей компании. Он был также единственным из своего подразделения, кому удалось выжить, когда то ли свихнувшийся, то ли насмерть пьяный начальник, отдал приказ лупить по Территории из «градов», позабыв о том, что всего час назад сам отправил туда Костин взвод спецназа. Это случилось после той первой атаки с Территории, о которой говорил Генерал. Как выжил Костя, оставалось загадкой, потому что, когда начальника скрутили, спасательная команда смогла обнаружить на месте ракетной атаки лишь обугленные клочки плоти. Костю тогда не нашли. Он появился в расположении части только спустя четверо суток, объяснив, что все это время валялся в лесу без памяти после контузии. Через несколько месяцев, когда всю спасательную команду убила Болезнь, кто-то из Проекта обнаружил, что Костя до сих пор жив. Ему пришлось много хуже, чем нам. Костю содержали в жестком карантине Питомника около двух лет. Он был первым пациентом доктора Анциферова и большую часть своего заключения — до тех пор, пока в Питомнике не начали появляться другие узники — провел практически в полном одиночестве.
