Ненадолго посетив унитаз, я вяло помахал руками, имитируя зарядку, затем побрился и почистил зубы. Несмотря на все проделанные процедуры, спать мне сегодня хотелось по-прежнему, я даже задумался на минуту: а не забраться ли обратно в койку, наплевав на завтрак, однако чувство голода победило дрему. Я достал из шкафа и натянул одежду — светло-синие брюки и куртку, нечто среднее между больничной пижамой и униформой заключенного, после чего вышел в коридор.
По-видимому, разоспался сегодня не один я. И коридор, и открывавшаяся в его конце общая комната, которую мы называем гостиной, были тихими и пустыми. Лишь из-под двери моего ближайшего соседа Игоря выбивалась полоска света. Разумеется, я не стал стучаться. Пробуждение — процесс сугубо интимный и вмешиваться в него посторонним непозволительно. Хотя посторонними любого из нас по отношению друг к другу можно называть весьма условно. Все мы здесь находились примерно по одной и той же причине.
Но именно в этот момент я почувствовал приглашение Игоря и зашел в его комнату.
— Доброе утро, — сказал я.
— Доброе, — ответил он без энтузиазма. — Хотя я в этом сильно сомневаюсь.
— Отчего такой пессимизм?
— Что-то происходит, — сказал он. — Что-то назревает… Тучи какие-то сгущаются.
У Игоря тонкое, нервное лицо потомственного интеллигента. Он очень редко улыбается, но выглядит скорее не мрачным, а сосредоточенным, глубоко ушедшим в себя, чем бы не занимался — от игры в шахматы до поглощения пищи. Я уже успел убедиться, что его предчувствиями пренебрегать не следует. Но что могло случиться с нами здесь?
— Почему тебе так кажется?
— Не знаю, — покачал он головой. — Ничего конкретного.
— Может быть, кто-то опять намерен донимать нас непонятными и бессмысленными вопросами?
— Может быть… А может, просто плохая погода. — Игорь решительно поднялся. — Ладно, пойдем к Ежику.
Комната Ежика последняя в коридоре по нашей с Игорем стороне. Ежик сидел на кровати, подобрав ноги под себя, и безоблачно улыбался.
— Проснулся, Ежик? — спросил Игорь. — Тогда поднимайся, дружище, скоро завтракать.
Когда Игорь разговаривал с Ежиком, лицо его становилось другим. Разглаживались сеточки морщин возле уголков глаз, взгляд делался мягче. Мы все хорошо относились к Ежику, но Игорь привязался к нему больше всех.
Он помог Ежику одеться и подтолкнул к умывальнику. Ежик недовольно заворчал — умываться он не очень любил — но все же открыл кран, намочил ладони и старательно протер лицо.
