Остров, которого нет | страница 2



— Ты получишь свои комиссионные, если оплата будет щедрой, — решил я. — Где твои клиенты? Веди их сюда.

Пента-Водка приподнялся со скамьи, шлепнулся на прежнее место и показал на вход:

— Вот они!

В это время года в Климбе всегда было немало чужаков: мелкие скупщики и посредники крупных торговых сетей (первые покупали морское мясо последних уловов, вторые заключали с капитанами контракты на следующий сезон), бригады судовых ремонтников, ожидающих подрядов от хозяев вставших на зимний отдых кораблей, торговцы судовым оборудованием и прочий деловой и рабочий люд. Но курортников и туристов из столицы среди них уже не было, поскольку курортный сезон давно закончился. А новые посетители в столичной одежде выглядели как курортники, поэтому разговоры вокруг ненадолго смолкли, завсегдатаи беззастенчиво рассматривали вошедших.

Мужчина, женщина и подросток — мальчик или девчонка — в блестящих от дождевой влаги плащах и с одинаковыми заплечными мешками, довольно объемистыми, осматривались вокруг. Пента-Водка поднял руку, чтобы привлечь их внимание, но они и сами заметили его и направились к нам. Пента-Водка суетливо принялся их усаживать.

— Вот, — тараторил он, — это тот, о ком я вам говорил. Капитан Якоб. Самый опытный моряк на всем побережье. Вы не пожалеете, что познакомились с ним. Герсебом, кстати, считал Якоба своим лучшим другом.

Они сняли с плеч поклажу, сбросили мокрые плащи и сели.

— Меня зовут Брант, — сказал мужчина. — Это Лотта и Гемм.

Подскочил официант, готовый немедленно принять заказ, но Брант коротким движением руки показал, что следует обождать, и тот вежливо отступил на несколько шагов.

Я с немалым любопытством разглядывал гостей. Внешне Брант выглядел лет на пятьдесят или даже больше. Короткие и густые, когда-то сплошь черные волосы на голове запятнали неровные седые отметины. Морщины на задубелой, обветренной коже лица казались прорезанными резцом скульптора. Свитер грубой вязки не мог скрыть могучего сложения, а толстые запястья не оставляли сомнений в невероятной мощи рук. Женщина могла быть его супругой, равно как и дочерью — огромные глаза на прекрасном матовом лице не позволяли даже загадывать о возрасте. Подросток, на вид ему казалось лет тринадцать-четырнадцать, не был похож ни на него, ни на нее: просто худой мальчишка с растрепанными волосами цвета прошлогодней соломы. Самый обычный мальчишка, кабы не его необычный взгляд. Он словно был устремлен внутрь самого себя, а окружающим доставалось лишь то, что отразилось от зеркала его души. При этом он не казался больным или убогим — только странным. Я внезапно испытал ощущение, что эти трое отнюдь не столичные жители — они лишь кажутся похожими на них. Или даже хотят казаться. С каждым мгновением ощущение это крепло. Из каких они мест — я не знал, зато мог сказать точно, что в тех местах мне бывать не приходилось.