Старики, все то время пока Константин возился с интерфейсом и телефоном, стоявшие с выставленными в проем выломанной двери остриями копий, согласно закивали. По их мнению, то, что Константин уже совершил, и так было верхом авантюризма, о чем они неоднократно в процессе подготовки засады ему и сообщили.
Он и сам понимал, что ловушка была очень рискованной и могла и не сработать. Мало ли, первый гориллоид просто перепрыгнул бы через растянутую колючую проволоку, а не самоуверенно влез в нее, уверенный, что его мощь способна пробить ему дорогу через любое столь незначительное препятствие? Или, будь они поумнее, заподозрив ловушку, просто оторвали бы решетку у любого окна на первом этаже, высадили бы его и ворвались в дом через него? С копьями и молотом долго бы с ними повоевать не получилось.
Константин даже, на такой случай, припас дополнительный козырь – оторвал провод в подъезде, зачистил его конец, приделал штепсель к другому, вставил в одну из розеток, благо электричество еще было. Идея была облить монстра водой из ведра и бросить в него обнаженную часть провода, чтобы того ударило током. К счастью, до этого не дошло, поскольку Константин не хотел проверять, на каком расстоянии от монстра будет безопасно находиться при таком способе атаки.
Ну, а теперь, самым главным было – сможет ли сын, как обещал, прислать им оружие?
Геенна огненная
Сергей, Подмосковье
Стычка у подъезда в Подольске стоила нам многих нервов и немалого ущерба. Чугунная мусорка так разнесла бок лендровера, что передвигаться в нем стало совершенно некомфортно — через дыру, образовавшуюся вместо бокового стекла, сквозило, да и лобовое стекло пошло трещинами. Борис, вероятно, будет очень разочарован.
Неожиданным, но вполне понятным результатом стала истерика у Петькиной бабушки, Елены. Когда мы добили и скатов, и гориллоидов – некоторый риск, естественно, был только с охромевшим прыгуном из окна, спрятавшимся за машиной в наивной попытке устроить на нас засаду, но мы с моим дедом и Сашкой обошли его сбоку и завалили залпом из трех стволов — Елена отбросила в сторону охотничье ружье, села прямо на тротуарную плитку у подъезда, и разрыдалась. А, едва утерев слезы, тут же категорично заявила, что ноги ее больше не будет за пределами базы, и если она потом умрет из-за того, что не сражалась с монстрами, и не развивалась, то, по крайней мере, хоть пару месяцев перед этим поживет по-человечески, а не будет каждый день бегать от всяких кровожадных тварей с ружьем в руках.
