* * *
— Тащи сюда все свои гребанные травы, наркоту, что у тебя ещё есть для алхимии, мать твою! — злобно крикнул Галио. Низкий лысый тип в грязной одежде, чьё лицо от изображений классического гоблина отличал разве что цвет кожи, поморщился и ответил:
— Да откуда я тебе алхимическое добро возьму! Отродясь ничего не было!
— Да хоть из жопы своей волосатой вытащи, мне плевать!
— Нету ничего, батей родным клянусь!
— Твоих бать половина страны, тупой ты сын шлюхи! Неси свою наркоту! — эльфу уже готов был окончательно потерять терпение и кинуть в собеседника какую-нибудь утварь.
— Нету никакой наркоты, что ты заладил!
— Я знаю, что есть, дерьма ты кусок!
Галио начал массировать виски, чтобы хоть немного успокоиться. С боевой магией у эльфа всё было не слишком хорошо, и от окружившей дом толпы мертвяков, которая вот-вот ворвётся внутрь, заклинаниями он не отобьётся. Конечно, сбежать он сможет, всё-таки не пальцем деланный. А вот остальные люди, которые по стечению обстоятельств оказались заперты с ним в одном здании во время вторжения мертвецов, погибнут страшной смертью. Да, люди, конечно, не самые образцовые: шлюхи, парочка вшивых Эсхемских мафиози, троица карточных шулеров, какой-то юродивый жирдяй… Но ведь они, мать их, тоже люди. Не оставлять же их теперь подыхать из-за этого? Если хозяин притона даст ему свои запасы для особых клиентов, эльф был уверен, что сможет соорудить из них что-то эффективное против нежити. И тогда в этом здании сегодня никому не придётся умирать. Это будет его, Галио, очередная маленькая победа. Человек с лицом гоблина, тем временем подошёл к окну, посмотрел на нежить, затем посмотрел на эльфа. Выругался такой сложносочинённой конструкцией, какую ещё никто, наверное, не слышал под небом Верданта, харкнул на пол и пулей устремился куда-то вглубь здания, бросив «будет тебе алхимия, мудила ушастый». Галио ухмыльнулся и принялся разминать пальцы. Всё-таки кого-то он этой ночью спасёт…
* * *
«Ну как же так получилось?» — подумал Кейн. А получилось и правда не очень — правая рука сломана в нескольких местах и драться ей он уже не сможет. В левом боку торчит ржавое лезвие топора. В глазах темно, всего мутит и лихорадит, ноги ели волочатся, всё плывёт, голова кружится. Ещё и раны на спине адски болят… А всё потому, что увидел, как группа зомби окружила отставшую от убегающей толпы девчонку-подростка и полез геройствовать. Кое-как отбил обреченную от нежити, да вот теперь они вдвоём в тупике, на подходе новая группа мертвяков, а воевать в таком состоянии разве что с подушкой на больничной койке. «Совсем не так я хотел подохнуть» — грустно подумал Кейн. «Вот же блин Кай, не мог что ли научить меня быть полным ублюдком, который ни о чём кроме своей шкуры не печётся? Глядишь бы и дожил до старости. То же мне, старший брат» — вспомнил воин своего единственного родственника, которого знал. Кейн взглянул на стену, отрезавшую им с девчонкой путь, затем взглянул на саму девчонку, и ему пришла в голову идея.
