Я оценила примолкший вокруг нас базарный гомон и про себя усмехнулась. Разговоры со мной вела одна эта женщина, но слушали все. Сейчас главное — создать правильное первое впечатление у всех этих людей, и особенно у женщин. Нам тут жить.
— Обувь такая, называется эспадрильи. А по-нашему — тапочки. В западных землях у моря такую испокон века простые люди шьют и носят. И удобно, и красиво, и недорого. Человек с малым достатком себе позволить может, а все босиком по грязи не ходить, лапти не топтать, и вид приличный. Особенно хорошо в таких молодым девушкам, кому время пришло женихов искать и по посиделкам гулять. И ножка изящно смотрится, и показать не стыдно. Да и в поле на жнивье обутым тоже приятнее будет — не мне тебе рассказывать, как стерня ноги колет. И главное, на босу ногу обул и пошел, не лапти наматывать по три зари.
Я чуть подобрала подол сарафана, ровно настолько, насколько позволяли приличия, и продемонстрировала собственную ногу, обутую в льняную эспадрилью на крапивной подошве.
— Видишь, подошва смолой пропитана? Не стопчется быстро и сырость не сразу пропустит. По лужам не побегаешь, конечно, но, если дождем слегка прибьет — не страшно. Да и сохнут они быстро.
— И почем отдашь? Или опять совет тебе дать?
Мой расчет оказался верным. Не только эта тетка заинтересовалась, остальные тоже смотрели с жадным любопытством и явно ждали моего ответа.
— Не откажусь и буду благодарна, — я кивнула и подвинула в сторону собеседницы самую нарядную пару. — Выберешь, какие тебе по нраву. А если малы или велики окажутся, веревочкой ногу измерим, и сделаю нужное к завтрашнему дню.
— Разумные ты вещи говоришь, барыня, — удовлетворенно кивнула тетка. — Как же так получилось-то, люди бают, семья твоя против амператора нашего батюшки злое дело замышляла? Недаром же выслали вас в нашу глухомань.
И опять рынок вокруг притих в ожидании моего ответа.
Я вздохнула:
— Так уж вышло, любезная. Доля наша женская везде одинаковая, что у селянки, что у дворянки, — дом вести, детей растить и мужа ждать. Я и ждала… в мужские дела не лезла. Дождалась, как видишь. Ну а дальше — куда он, туда и я, как святой круг предназначил.
Народ вокруг загудел, бабы начали перешептываться активнее, но в их голосах мне слышалось все больше сочувствия.
— Ой и верно, бабоньки… доля наша такая… — слышалось то с одной, то с другой стороны.
— Стал бы он, злодей, перед женой-то отчитываться… графья, оне такие.
— А куды б она делась, ежели его с семьей сослали?
