Примерно с полчаса мы простояли словно под стеклянным колпаком. Народ смотрел издалека, шушукался — особенно, конечно, бабы и девчонки. Воздух уже потрескивал от всеобщего любопытства, но первым подойти никто не решался.
Мы с детьми этот момент репетировали несколько раз — все четверо смирно сидели на своих стульчиках, подстелив на колени льняные котомки, и заплетали в плотные косички крапивное волокно — из таких вот косичек я потом собирала подошвы для эспадрилий.
Это занятие давало возможность не ежиться под пристальными взглядами, а еще не давало скучать. Прогулка по ярмарке для развлечения и утоления любопытства была твердо обещана как завершение нашего визита, и теперь младшее поколение Аддерли ее терпеливо ждало.
Не то чтобы они за две недели так уж перевоспитались. Во-первых, детей в этом веке сызмала учили помалкивать и не лезть поперек батьки в пекло. Даже дворян. Во-вторых, им было просто страшно и неуютно в незнакомом месте, и рассчитывать они могли только на мою защиту. А я ясно дала понять, что защищать буду тех, кто мне в этом не мешает.
Наконец, от толпы селянок отделилась довольно рослая женщина в летах — судя по фигуре и мелкой сеточке морщин на загорелом лице, уже большуха в своем доме, лет за сорок — сорок пять. Одета она была в добротную ситцевую блузу, бежевую в бледно-голубой цветочек, и черную полотняную юбку с серым фартуком.
Она подошла, осмотрела мой товар, детей, с невозмутимым видом поправила скромный, но чистый платок на голове и прищурилась на меня:
— Почем нитки продаешь, барыня?
Я прямо посмотрела в ответ и чуть-чуть приподняла уголки губ в приветливой полуулыбке:
— Не обессудь, любезная, не знаю здешней цены, не приценилась еще. Первый раз на таком торгу. Вот если соблаговолишь хороший совет мне дать и правильную плату назначить, я тебе катушку-другую так отдам, от души и в благодарность.
— Ишь ты, — баба склонила голову и уставилась на меня с возросшим интересом. — И не побрезгуешь совет принять от простой селянки?
— Умными советами только дурак брезгует, — я пожала плечами и уже по-настоящему улыбнулась собеседнице. — А кто с разумом дружно живет, тот ни перед какими людьми не кичится.
— Это ты верно сказала, — кивнула женщина, глядя на меня уже гораздо приветливее. — А это у тебя что за опорки неведомые? — она ткнула пальцем в крайние эспадрильи, с вышитыми голубой ниткой простенькими пятилепестковыми васильками.
