Я, зевая, обулась в сапоги, потом выбралась из плотика и стала потягиваться. Судя по часам станции Камроз, приближался вечер. Но я уже много месяцев не жила по тому распорядку, так что, с моей точки зрения, пора было завтракать.
Проспав ночь в одежде, я чувствовала себя грязной и мечтала о душе. Подумала, не зайти ли в каюту сполоснуться, но решила, что завтрак важнее. Почесала макушку обкусанными ногтями и, надев бейсболку, потащилась в камбуз. Там на большом стенном экране уже нарисовалась аватара «Злой Собаки».
— Привет, — поздоровалась она.
Я сонно уставилась на нее. Сегодня она нарядилась в черное вечернее платье, такие же черные перчатки до локтей, повесила себе на шею нить жемчуга и уложила волосы в элегантную прическу.
— По какому случаю?
Она опустила резко подведенные глаза на свой наряд:
— А, ты об этом?
— Да. — Я налила себе кофе. — Что это ты вырядилась куколкой?
— У меня день рождения, — улыбнулась «Злая Собака».
— Серьезно? Не знала, что у кораблей бывают дни рождения.
— Есть даты приемки. Это, в сущности, то же самое.
Я грела руки о чашку.
— Раньше ты об этом не упоминала.
— Раньше не видела в том нужды.
— А что изменилось?
— Не знаю. Просто показалось, что уместно было бы отметить очередной год непрерывного существования.
Я улыбнулась:
— К старости ты стала сентиментальна.
— Ничего подобного! — возмутилась аватара.
— Это между нами, — успокоила я ее. — Никому не скажу.
Сдув пар с чашки, я села за стойку.
— Сколько же тебе сегодня?
— Пятнадцать.
Она выглядела на двадцать пять — солдат в вечернем платье. Я поискала взглядом что-нибудь съедобное.
— Впервые слышу, чтобы корабль праздновал день рождения, а я на многих летала.
«Злая Собака» пожала обнаженными плечами:
— Как у других кораблей, я понятия не имею.
— А ты по ним скучаешь?
Если не считать предателя «Адалвольфа», вся ее родня погибла.
— Не должна бы. — Она наморщила нос. — В том смысле, что во мне не заложена способность горевать по погибшим соратникам. Но да, мне их не хватает. Недостает шума их голосов в голове.
— Вполне естественно.
— Для меня неестественно. И… неприятно.
— Вот это и есть горе.
— Не знаю, как вы, люди, это выдерживаете.
— Худо-бедно.
Она нахмурилась:
— Это надолго?
Я вспомнила Седжа и родителей:
— Бывает по-разному.
— Продолжительность варьируется?
— Да.
Аватара закатила глаза:
— По-моему, без совести мне было бы легче.
Я не сдержала улыбки:
— Да, эмоции мешают жить. Зато, если тебя это утешит, с ними ты лучше.
