Коридоры были нам не по росту. Слишком велики. Рост нимтокцев — два с половиной метра, и все двери и потолки рассчитаны на этот рост. Мы, крадущиеся по темным туннелям «Неуемного зуда», чувствовали себя детишками, забравшимися глухой ночью в пустой дом. Мы даже голос понизили до шепота.
Свет наших фонариков показывал шестиугольное сечение коридора — расширение в середине позволяло строителям корабля расправить на ходу грудные крылья и разминуться со встречным, не помяв ухоженного оперения о гладкие стены.
Напряженные пятнадцать минут пути привели нас в похожее на пещеру расширение коридора. Насколько я мог судить, пол образовывал неправильный овал примерно тридцати пяти шагов в длину и шестнадцати-семнадцати в ширину. Потолок выгибался сводами.
— Отсюда всего два выхода, — заметила Келли. — От дальней стены мы сможем оба держать под прицелом.
— Годится.
Я помахал остальным. В колеблющемся освещении все выглядели измученными, осунувшимися, придавленными недавними потерями, и я предпочел не задумываться, что будет, если я попробую и дальше гнать их вперед.
— Здесь отдохнем, — объявил я.
— Есть.
Келли стала помогать товарищам сбросить груз и устроиться под изогнутой стеной. Переговаривались все тихо, приглушенно, обычных пикировок не возникало, и я понимал, что у людей на душе. Каждый боролся с шоком. Мы лишились корабля — нашего дома и кормильца. У нас погибли друзья. А сами мы очутились в огромном темном подземном лабиринте, полном неведомых опасностей и построенном расой долговязых птиц.
Я опустился на колени рядом с Эддисон:
— Ты как?
Она выразительно взглянула на меня:
— А ты как думаешь?
— Бывало лучше?
— Чертовски лучше. — Она сухо усмехнулась. — Что ты собираешься делать?
— Затихариться и ждать спасателей. А что? Есть срочные дела, о которых я не знаю?
— Не надейся.
Ее лицо, руки и одежда после нашего безумного рывка в машинный отсек и обратно были все в грязи.
— Просто хотелось бы понять, надолго ли мы здесь зависли.
— Самое малое — на несколько дней.
Я сел прямо и стал смотреть наверх. В созерцании пляски теней по потолку пещеры кроется какое-то древнее утешение, даже если «пещера» эта — помещение инопланетного корабля на дальней окраине человеческого космоса.
— Потом проведем разведку, — сказал я, — но пока все устали, нужно отдохнуть.
Я не рассчитывал уснуть. Пол был не из мягких, а в мыслях царила сумятица. Но под непосильной ношей тело иногда просто отключается. Организму нужно время, чтобы собрать и перераспределить силы, вот он и погружает вас в сон — даже если вам кажется, что вы никогда уже не уснете из страха перед встающими в памяти лицами мертвых.
