— Кинжальный флот упоминал врага, — сказала я. — Древних существ, привлекаемых конфликтами и смятением.
— Думаешь, это о таком?
— Понятия не имею. — Я позволила взгляду соскользнуть на залив с яхтами. — Но если да, возникает важнейший вопрос.
— Какой?
— Если белые корабли созданы для боя с такими существами, как они их высматривают?
Люси нахмурилась:
— Может, у них датчики лучше наших?
— Не настолько лучше.
Мимо скользнул официант, и я, словно забыв, что он всего лишь набор пикселей, понизила голос:
— Технологии у них внушительные, но по части основных принципов они не так уж далеко нас обогнали. Должно быть что-то еще.
Люси бросила чайкам кусочек сахара, но те, похоже, не понимали, что с ним делать.
— Может, они просто знают, куда смотреть?
— Ну, допустим.
Она меня не убедила. При виде дерущихся за подачку чаек у меня стало складываться мрачное подозрение.
Нимтокский крейсер открыл огонь, едва вывалившись из высших измерений. Трассы его снарядов потянулись ко всем трем моим кораблям, а те немедля ответили заградительным огнем и пуском своих торпед. В считаные секунды пространство между нами обратилось в ад: космы разрывов и осколки металла. Невозможно было уследить за сложным сплетением выпадов и отражений, так что мне пришлось довериться моим кораблям — надо думать, те знали свое дело. На самозащиту им моего разрешения не требовалось, и, пока бушевала битва, я стала простой пассажиркой наравне с Бошняком. Моим делом было наблюдать за бурей и ждать исхода без надежды уследить слабым человеческим интеллектом за десятками тактических решений, которые принимались и осуществлялись быстрее, чем я бы успела набрать воздуха для приказа.
Смирившись с ролью зрителя, я опустилась на пол в позе лотоса посреди помоста, в самом центре круглой рубки, и попыталась составить общее представление о ходе боя. Мы выстроились треугольником с моим кораблем на острие угла и дружно поливали пришельца огнем. Но насколько я могла судить, осажденный нимтокский крейсер твердо выдерживал наш напор.
Девятиглазый медведь подобрался ко мне сзади и обхватил мою голову лапами. Я внезапно оказалась на связи с групповым разумом флота, и время как бы замедлилось. Снаряды, мелькавшие молниями, теперь ползли по небу со скоростью пешехода. Вспышки взрывов распускались и увядали, как цветы в руках фокусника. В темноте под моим черепом мелькали числа — оценки, прогнозы, данные для прицела, — а разреженный холодок мыслей белых кораблей ложился морозным узором на все звезды человечества. Корабли с одного края Общности посылали советы на другой край, их мысли мгновенно покрывали пространство высших измерений. Они делились сведениями, передавали и распространяли информацию подобно огромному улью, разыгрывали скоординированную атаку по всему фронту длиной в десятки световых лет. Корабли людей, убегая от одного удара, оказывались под другим уже на выходе из гипера. Армада двигалась и убивала в оргии клинического, расчетливого уничтожения, при этом осложнение на нашем участке повредило лишь одиночную нить огромного ковра.
