Я перевела дыхание. Бошняк молчал и явно не понимал, к чему я веду.
— Она считала, что люди глупы, — продолжала я. — Говорила, что они толкуют о высоких идеях, о мире, справедливости и равенстве, но, сколько ни корчат из себя умников, по-настоящему научились одному: эксплуатировать и убивать друг друга. Она видела причину, почему многие ищут веры в богов и спасителей. В глубине души они сознают, что, предоставленные самим себе, никогда не повзрослеют настолько, чтобы решить свои проблемы и осуществить идеи, за которые вроде бы так ратуют.
Закончив речь, я посмотрела, как на другом экране одиночный белый корабль столкнулся с тремя крейсерами внешников. Бой был коротким и яростным, а исход его с самого начала не вызывал больших сомнений.
— А что бы она сказала вот об этом? — Бошняк обвел рукой проекции на стенах. — Одобрила бы то, что мы тут делаем?
— Возможно, но вряд ли. Она меня никогда не одобряла.
— Мне почудилась некоторая горечь?
Усмехнувшись, я пожала плечами:
— Мы с ней не разговаривали с тех пор, как я ушла в первый рейс. Не знаю даже, жива ли она еще. Может, давным-давно свалилась с той горы.
Я замолчала, уже не заботясь, поймет ли Бошняк мои мысли.
На стенах вокруг нас свирепствовала война за мир.
Мы решили добираться до «Неуемного зуда» челноком. На «Злой Собаке» он был новый — крепкий голубовато-серый бронированный аппарат для полетов в неблагоприятной среде. Его поставили на замену прежнему, погибшему при инциденте в Галерее. Сиденья внутри еще покрывала защитная пленка, и кабина челнока пахла новизной. Мы с Клэй сели перед панелью управления и подождали, пока «Собака» выкачает из ангара воздух.
Я, чтобы скоротать время, вызвала оставшегося в лазарете Престона:
— Ты все предусмотрел?
— Все сделано и в полном порядке, — подтвердил он. — К приему пострадавших готов.
— Не знаю, как скоро мы вернемся, но корабль будет с тобой на связи и предупредит о нашем возвращении.
— Есть. Капитан?
— Да?
— Не задерживайтесь слишком долго. После той «шуточки» в музее я не совсем уверен в «Собаке». И точно не хочу оставаться с ней наедине дольше необходимого.
Я боковым зрением заметила, как Клэй возвела глаза к небесам.
— Ты не один, — обратилась я к Престону, надеясь, что он не услышит в моем голосе улыбки. — С тобой Нод и малыши.
— Замечательно!
— Через несколько часов увидимся.
Я прервала связь. В ангаре уже установился вакуум. На потолке вращались красные предупреждающие лампочки.
