Поддержание как принуждение. При рассмотрении первого аспекта поддержания, а именно принуждения при помощи угроз, очевидна чрезвычайно большая разница между побуждением людей под страхом наказания воздерживаться от действий, которые причиняют вред другим, и побуждением их воздерживаться от действий, которые отклоняются от общепринятой морали, но не вредят никому. Легко понять ценность, придаваемую первому, ибо защита людей от убийства, или насилия, или других форм вреда остается благом, какими бы ни были мотивы, в соответствии с которыми другие побуждаются воздерживаться от этих преступлений. Но там, где нет никакого вреда, который должно предотвращать, и никакой потенциальной жертвы, которую нужно защищать, как это часто бывает тогда, когда пренебрегают традиционной сексуальной моралью, трудно понять утверждение, что подчинение, даже если оно мотивировано только страхом наказания по закону, является ценностью, стоящей того, чтобы ее реализовывать, несмотря на связанные с ней несчастья и принесенную в жертву свободу. Наделять ценностью всего лишь подчиняющееся поведение, абстрагируясь от его мотивов и последствий,– это свойство не морали, но табу. Это не означает, что мы не можем разумным образом приписывать ценность жизням, посвященным идеалам целомудрия или самоотречения. Более того, достижение самодисциплины не только в сексуальной сфере, но и других областях поведения в любой теории морали должно быть одной из составляющих хорошей жизни. Но ценным здесь является добровольное самоограничение, а не подчинение принуждению, которое представляется полностью лишенным моральной ценности.
Могут, конечно, утверждать, что, хотя в силу этих причин обеспечиваемое при помощи закона подчинение само по себе не представляет ценности, оно, тем не менее, незаменимо как средство обучения или поддержания морали, которая по большей части соблюдается добровольно. «Тот факт, что людей за убийство вешают, есть одна из важных причин того, что убийство считается таким ужасным преступлением»70. Нет никакого внутреннего противоречия в таких теориях о том, что для обеспечения или поддержания добровольного соблюдения нравственности требуется угроза наказания по закону. Но это теории, требующие подкрепления эмпирическими фактами, и есть очень мало свидетельств в пользу идеи, что лучше всего нравственности учит страх перед наказанием по закону. Мораль в своей значительной части, несомненно, выучивается и поддерживается без этого, и там, где морали учат с этим, всегда присутствует опасность, что страх перед наказанием останется единственным мотивом для подчинения ее требованиям.
