В общем и целом верно то, что мы не можем вывести из принципов, применяемых при определении суровости наказания, каковы цели системы наказания или какого рода поведение может обоснованно наказываться. Ибо некоторые из этих принципов, к примеру недопущение пыток или жестоких наказаний, могут воплощать другие ценности, с которыми мы можем хотеть найти компромисс, и компромисс с ними может ограничивать меру нашего стремления к реализации основных ценностей, обосновывающих наказание. Поэтому, если в ходе наказания лишь причиняющих вред видов деятельности мы считаем правильным (в силу любой из двух названных выше причин) отметить моральные различия между различными правонарушителями, из этого не следует, что мы также должны считать правильным наказание тех видов деятельности, которые вреда не причиняют. Это означает только то, что в теории наказания морально терпимое в итоге, вероятно, будет сложнее, чем можно было бы предположить, исходя из наших теорий. В жизни общества мы обычно не можем стремиться к реализации единственной ценности или единственной нравственной цели, не беспокоясь о необходимости находить ее компромиссы с другими.
Частная аморальность и нарушение общественных приличий
ПОКА что изучение двух примеров, использованных рассматриваемыми нами авторами, позволило установить два важных различия: различие между патернализмом и поддержанием морали, и между обоснованием практики наказания и обоснованием его меры. Нашим третьим примером является преступление двоеженства. Оно не обсуждается ни Стивеном, ни лордом Девлином, но наказание многоженства приводится в качестве примера поддержания морали при помощи права Юджином Ростоу, деканом юридического факультета Йельского университета, в его эссе, защищающем лорда Девлина от его критиков57. Однако это необычайно сложный вопрос, и его анализ показывает, что наказание за двоеженство не должно однозначно классифицироваться как попытка поддерживать мораль. В ходе его краткого рассмотрения, которое последует далее, я попытаюсь продемонстрировать, что в данном случае, как в двух ранее проанализированных примерах, те, кто хотел бы сохранить эту норму уголовного права, тем самым не обязаны быть приверженцами политики наказания аморальности как таковой; ибо наказание за двоеженство может поддерживаться и другими разумными основаниями.
В большинстве юрисдикций общего права является уголовным преступлением для состоящего в браке лица при жизни его мужа или жены проходить церемонию заключения брака с другим лицом, даже если это другое лицо знает о существующем браке. Наказание за двоеженство, не основанное на обмане, любопытно в следующем отношении. В Англии и во многих других юрисдикциях, где это наказуемо, половое сожительство сторон не является уголовным преступлением. Если женатый мужчина имеет желание сожительствовать с другой женщиной – или даже с несколькими другими женщинами, – он может, с точки зрения уголовного права, делать это безнаказанно. Он может проживать с ней совместно и делать вид, что женат на ней; он может отпраздновать заключение этого союза с шампанским, раздачей гостям кусков свадебного торта и всем обычным церемониалом настоящей свадьбы. Ничто из этого не является противозаконным, но, если он пройдет через церемонию заключения брака, то закон вмешивается не только для того, чтобы объявить его недействительным, но и наказать двоеженца.
