— Разумеется, если у неё был соучастник, разговор другой, — ответил Кусанаги.
— Это неважно. Меня больше интересует, когда был украден велосипед. Вы пришли к выводу, что это произошло между одиннадцатью часами утра и десятью часами вечера. Я начал сомневаться, едва услышав это. Уж слишком точно вы установили время.
— Это основывается на показаниях владелицы велосипеда, ничего не поделаешь. Тут не может быть никаких вопросов.
— Ты думаешь? — Юкава покачал головой. — А почему вы так легко обнаружили владелицу?
— Здесь тоже нет вопросов. Она подала заявление о краже велосипеда. Достаточно было навести справки.
Услышав ответ Кусанаги, Юкава тихо застонал. Даже тёмные очки не могли скрыть его досаду.
— Что такое? Чем на этот раз ты недоволен?
Юкава посмотрел пристально на Кусанаги.
— Ты знаешь, где был украден велосипед?
— Разумеется, знаю. Я лично беседовал с его владелицей.
— Тогда, извини за беспокойство, не мог бы ты показать мне это место? Оно где-то здесь?
Кусанаги посмотрел на Юкаву. Хотелось спросить: «И ради этого мне пришлось сюда тащиться?» Но он сдержался.
— Вон там, — махнул рукой Кусанаги и первый направился в указанную сторону. Это было не дальше пятидесяти метров от того места, где они пили кофе. Кусанаги остановился перед тесно стоящими велосипедами.
— Он был прикован цепью к ограде тротуара.
— Преступник перерезал цепь?
— Видимо, да.
— Значит, подготовил специальные кусачки, — сказал Юкава, осматривая стоящие в ряд велосипеды. — Взгляни, как много велосипедов без каких-либо цепей. Зачем же он пошёл на такие ухищрения?
— Этого я не знаю. Может быть, приглянувшийся ему велосипед оказался случайно привязан цепью.
— Приглянувшийся? — пробормотал Юкава. — Так чем же он ему приглянулся?
— К чему ты клонишь? — Кусанаги не сдержал раздражения.
Юкава повернулся в его сторону.
— Как тебе известно, я и вчера приезжал сюда. Точно так же, как сегодня, наблюдал за этим местом. Велосипеды оставляют в течение всего дня. Причём в большом количестве. Есть аккуратно запертые на цепь, но много и таких, которые, так сказать, напрашиваются на то, чтоб их украли. Почему же среди всех них преступник выбрал именно этот велосипед?
— Ещё не определено, что велосипед украл преступник.
— Это неважно. Допустим, что велосипед украл убитый. В любом случае, почему именно этот?
Кусанаги потряс головой.
— Я не понимаю, что ты хочешь сказать. Это обычный, безо всяких специфических примет велосипед. Ни о каком особом выборе речи не идёт.
