— А, это ты! — обратился Юкава к студенту. — Извини, что сразу не позвал. Нам надо поговорить о твоём вчерашнем ответе на письменном экзамене.
— А что такое? — студент в очках застыл на месте.
— Ты довольно складно всё написал. Но есть одна вещь, нуждающаяся в уточнении. Ты много рассуждаешь о физике твёрдых тел, но почему?
Студент пришёл в явное замешательство.
— Но ведь экзамен был по физике твёрдых тел.
Юкава, поморщившись, покачал головой:
— Суть проблемы в теории элементарных частиц. Именно с этой позиции следовало подойти. Не надо думать, что если экзамен по физике твёрдых тел, то все другие теории отменяются. Так хорошим учёным не станешь. Надо избавляться от предубеждений и неверных предпосылок. Иначе не увидишь того, что лежит на поверхности.
— Теперь понятно, — кивнул студент, заметно повеселев.
— У тебя светлая голова, поэтому мой совет тебе не помешает. Ну, это всё, удачи.
Поблагодарив, студент вышел.
Кусанаги пристально смотрел в лицо Юкавы.
— Я чем-то испачкался? — спросил тот.
— Нет, я просто подумал, что все учёные говорят одинаково.
— А именно?
— Что-то подобное я слышал от Исигами, — Кусанаги передал то, что учитель математики говорил по поводу экзаменационных задач.
— Значит, он сказал: «…слепое пятно, появляющееся в результате неверных предпосылок»? — усмехнулся Юкава. — Это на него похоже.
Но в следующий момент он вдруг резко изменился. Вскочил со стула и, обхватив руками голову, прошёл до окна. Взглянул вверх, точно чего-то искал на небе.
— Эй, Юкава, что с тобой?
Но тот только отмахнулся, точно просил не мешать ему думать. Пришлось Кусанаги довольствоваться наблюдением.
— Это невозможно! — пробормотал Юкава. — Он не мог этого сделать!
— Ты о чём? — нетерпеливо спросил Кусанаги.
— Ну-ка покажи мне свою бумажку. Табель Исигами.
Кусанаги послушно достал из внутреннего кармана сложенный табель. Взяв его, Юкава взглянул с ненавистью на табель и тихо застонал:
— Неужели…
— Эй, Юкава, хватит темнить. Поделись со мной!
Тот вернул табель со словами:
— Извини, сейчас ты должен уйти.
— Это что ещё! И не подумаю! — возмутился следователь. Но, взглянув на Юкаву, тотчас осёкся.
Лицо его друга-физика было искажено скорбью и страданием. Никогда раньше Кусанаги не видел его таким.
— Извини меня. Пожалуйста, уйди, — повторил Юкава. Чуть ли не простонал.
Кусанаги поднялся. У него накопилась гора вопросов. Но он понимал, что в данную минуту единственное, что он может, — это оставить приятеля одного.
