Парень закончил последним, отчего на него были устремлены взгляды всех вокруг. Капитан в гробовой тишине подошел к Устину. Осмотрел его. Хмыкнул. Опять Устин. Он уже стал привыкать. Впрочем, возможно тому нравится получать дополнительную нагрузку. Ведь тот, кто завершает подъем последним получает дополнительные подходы на тренировке. На брусьях. На отжимании. И так далее.
Капитан с минуту разглядывал Устина, выискивая недочеты. Но парень все сделал правильно. Пусть и медленно, но правильно. Поэтому он кивнул и рявкнул:
— СТРОЙСЬ!
И бойцы организованно развернулись, сделав поворот через плечо, и гуськом побежали на улицу, чтобы построится на ротном плацу. А уже минут через пять, получив «боевую задачу», отправились на очередной марш-бросок. То есть, построившись в колонну по четыре, роты вышла на уже готовый московский тракт и трусцой двинулась по реперным точкам.
— Я служу своему королю[8]! — Выдал на речитативе капитан.
— Я служу своему королю! — Хором рявкнула вся рота.
И так далее, на американский манер выдавали бойцы речитативом не то песню, не то слишком длинную кричалку. И бежали трусцой в полной выкладке, то есть, полноценной маршевой загрузкой.
Иоанн не надевал на них по обычаям позднего Нового времени запасы провианта и прочего имущества, выводя его в обоз. У каждой роты был свой обоз, помещающийся на стандартных фургонах, и походная кухня, поставленная на четырехколесную подводу. Колеса стандартные, достаточно большого диаметра, но тонкие с кованным ободком. Каждое надевалось на кованный штырь, вбиваемый в деревянный блок оси. У каждого бронзовая втулка, да с дегтярной смазкой. Что резко повышало грузоподъемность повозки на той же самой дохлой лошаденки.
В таком виде рота и вышла на кавалькаду богато одетых и снаряженных всадников.
— РОТА СТОЙ! — зычно рявкнул командир.
Команду тут же продублировали сержанты и колонна остановилась.
— Кто такие? — спросил вышедший вперед командир роты у явно русского сопровождающего этих иноземцев.
— Послы из Фландрии.
— Послы? — окинул капитан задумчивым видом этих всадников.
— Послы.
— Из Фландрии? Это что денег дала королю Польскому на войну с нами?
— Да, — неуверенно произнес сопровождающий. — Мириться приехали.
— Ну если мириться, ладно, — чуть подумав, произнес капитан. После чего обернулся к роте и крикнул: — Рота! Прижаться к правой стороне!
Все пришло в движение и, протянувшись вперед метров на пятнадцать-двадцать, ротная колонна заняла правую половину дороги.
