Женщина как будто только что сошла с конвейера завода, где таких, как она, собирают, как новые «форды» или «шевроле». Увидев ее, Элизабет сразу почувствовала себя неуклюжей, неуместной и инстинктивно прижалась спиной к стене. Много лет спустя, вспоминая эту минуту, она представляла себя существом из прошлого, кем-то вроде Эмили Дикинсон, которой внезапно продемонстрировали некий аккуратно упакованный аппарат, какого она не могла увидеть даже в самом фантастическом сне. Возможно, в самой глубине сознания, куда не добралась игра в маленькую девочку, Элизабет действительно впервые почувствовала себя выпавшей из времени. Ведь когда еще могла начаться вся эта путаница?
Молодая женщина не смотрела на Элизабет. Она ее просто не видела. С тем же успехом Элизабет могла быть картиной на стене, ростовым портретом высокой стройной девушки с обманчиво строгим выражением лица, голубыми глазами и изумленным детским взглядом. А вот мужчина, который стоял в дверях номера — тот самый, которого Элизабет собиралась (хотя теперь уже не собиралась) навестить — прекрасно ее видел. Он вышел в холл — в сером костюме, встревоженный, с алым отпечатком помады на щеке.
— Элизабет, я никак не мог подумать, что ты… — начал он, запнулся. — Что с тобой? Ты выглядишь странно.
Портрет Элизабет Дикенсон не шелохнулся.
Мэтью беспомощно стоял перед портретом.
— Лиз, со мной произошла одна из тех невероятных историй, которые случаются, когда ничего подобного не ждешь, — наконец заговорил он. — Разбирая старую корреспонденцию, я наткнулся на письмо с логотипом «Уилтона» и, естественно, подумал, что это вполне респектабельный отель. Я даже не представлял, что он превратился в настоящую дыру, пока не увидел все это собственными глазами, а ведь я уже заплатил за две ночи вперед. Один из коридорных сказал мне, что никто из нашей компании здесь не останавливался, но я все-таки решил рискнуть. Я даже вообразить не мог, что они… что они пришлют мне проститутку.
Портрет оставался неподвижным.
— Заходи и садись, Лиз. Ты же бледная, как привидение. Поверь, это совсем не то, что ты думаешь, и не имеет к нам никакого отношения…
Портрет ожил и превратился в девушку. Девушка повернулась и пошла прочь. Мэтью следовал за ней до лифта, отчаянно доказывая, что все не так, что она ошибается, и при этом след помады на его щеке разгорался все ярче и ярче. Элизабет вошла в лифт и молча смотрела, как двери, закрываясь, стирают его страдальческое лицо. Часом позже, садясь в поезд, следующий в Свит Кловер, она навсегда оставила на перроне маленькую девочку, которой когда-то была.
