Я подошла к тому участку стены, где писала Фиона, опустилась на колени рядом с двойным окном, пропускающим свет. Я пробежалась по нему пальцами, желая, чтобы каким-то образом мне удалось ощутить слова через бумагу. Мне было необходимо увидеть что там. Я должна знать, был ли мой сон правдой.
Завиток бумаги под окном привлек мое внимание. Должно быть, просачивающаяся влага разъела клей. Я потянула. Под ним оказалась стена лавандового цвета. И отметки. Я потянула еще немного, наклонилась ближе. Там были написанные от руки слова. Слегка размытые, но все же их можно было прочитать. Стихотворение, повторяющееся снова и снова.
Мы идем по запутанным поворотам лабиринта,
Ведомые надеждой, преследуемые историей.
По счастливой случайности мы успокаиваемся, сожаления затихают,
Мы слепо идем навстречу тайнам.
Время неслышно подкрадывается к тебе,
Чтобы разбудить и поднять
Чтобы отыскать точку, где встречаются прошлое и будущее.
Хотя выбор кажется шансом, хотя случившееся опровергается
Мы узнаем, что судьба в наших руках.
Найди сустав, который разъединяет время, который разделяет
потоки, обращая внимание на свои желания, команды.
Чтобы исцелить раны; сделать все нужные поправки.
Получить шанс сделать выбор снова,
И затем выбрать путь, который ведет к Другим возможностям.
Все мои отдельные фразы сложились в стихотворение, о существовании которого здесь я не знала. Слова крутились в моем мозгу, как вирус, размножаясь и вытесняя все остальное.
Мои мысли носились в моей голове, пока ветер не выветрился. Моя рука ныла в центре, и я чувствовала, что расплющиваюсь, становлюсь настолько тонкой, что могу исчезнуть. Я вспомнила золотое платье, слишком красивое, чтобы быть реальным, бег по лабиринту, цепляющиеся ветки, тоненькие, как пальцы. В центре лабиринта был парень, он ждал меня. Я его знала. Я почти смогла его увидеть.
Я прижала ладони к глазам и попыталась восстановить тот вид. Но ветер кружился вокруг меня, создавая шумовые воронки, наводнение нарастало, поезд летел на меня, подавляя своим ревом. Не оформившиеся воспоминания говорили множеством голосов, перекликались, затягивали меня.
Затем наступила благословенная тишина, когда камешек ударился в стекло.
Я подняла голову, открыла глаза, почти удивленная видом солнечного света, лившегося через окно. Я выглянула наружу.
Она стояла на снегу под дубом, маленькие ножки были босыми, на ней было лишь прозрачное платье. Но я понимала, что холод не доберется до нее.
