Когда я была маленькой, я отказывалась спать без света. Не потому что я слишком боялась, а потому что была слишком обеспокоена тем, что темнота делала с моим восприятием вещей, как она влияла на мои чувства. Слух становился слишком острым, усиливалось восприятие — если я фокусировалась на этом, то у меня сразу же начиналось чесаться во множестве мест сразу, и я слышала глухие удары собственного сердца, колотящегося в моей груди.
Сидение в этой комнате, свернувшись калачиком, напомнило мне ночи, когда я была маленькой. Не из-за того, что мои уши и кожа внезапно перестроились — была какая-то часть меня, часть у которой не было названия. Какая-то часть, которая тихо выжидала, в темноте.
* * *
Она шла бесшумно, босиком, как привидение, по коридору, освещенному сине-серым предутренним светом. Было достаточно холодно, чтобы ее дыхание превращалось в облачка, но не на столько, чтобы кто-нибудь проснулся и пошевелил тлеющие угли в каминах. Она чуть плотнее натянула узорное одеяло на свои светлые локоны. Рот неслышно бормотал какие-то слова, пальцы плотно обхватили ручку.
Она вернулась в спальню со светло-лавандовыми стенами и уселась в дальнем углу кровати. Затем она начала царапать на стене, выписывая буквы, формируя слова. Во время работы она шептала: «Сожаления… Ушибы… Тайна… Прошлое и будущее… Судьба в твоих руках… Шрамы заживут…»
Она царапала все быстрее, и шептала немного громче: «Шанс… выбрать снова… затем выбрать путь… который ведет…»
Я проснулась, когда она произнесла последнее слово.
— Другое когда.
Я открыла глаза в том же самом сером освещении, которое наполняло мой сон. Тьма уступала место утреннему свету. Самая длинная ночь в году закончилась.
На мгновение недоумение от пробуждения в незнакомом месте преобладало в моих мыслях, пока я не вспомнила, что уснула в комнате Сэмми. Я с усилием заставила себя сесть ровно и удержать остатки своего сна. Хождение безумной женщины. Царапанье по стене. Рыжие волосы — Фиона? Я могла мысленно представить ее, и остаток сна сформировался вокруг этого образа. Написание стихотворения в лавандовой комнате.
Я поднялась, следуя за своим сном, я шлепала босыми ногами, не обращая внимания на холодный пол. Прошла по компасу в виде розы ветров в западное крыло. Нашла дверь с правой стороны, в которую она входила. Повернула ручку.
Но комната не была лавандовой. Разумеется, нет, подумала я. Она была белоснежной за исключением узора из крошечных цветочных веночков на обоях.
