Он посмотрел на меня и улыбнулся своей старой улыбкой, нежной и искренней, которую я всегда ожидала и на которую полагалась. Я снова подумала, почему мне кажется, что он в последнее время злится на меня.
Я стояла к нему так близко, что могла различить все его запахи: сильный чистый замах розового мыла и ели на его руках, летнего сена с конюшни, из которой он, вероятно, пришел сюда. Пока я так стояла, я думала, что чувство запаха, больше чем что-нибудь другое, обладает силой стирания времени. Что аромат может перенести тебя в любой момент с такой силой, таким притяжением, что ты почувствуешь, что стоит только открыть двери и ты снова окажешься в этом моменте. Прошлое накатило на меня, почти осязаемое, пока я стояла рядом с Джексоном, вдыхала его запах, и я хотела этого. Я хотела вернуть нас с Джексоном такими, какими мы были.
— Ты проснулась? — спросил он.
Я сделала шаг назад. Затем отмерила еще три фута ленты и отрезала.
— Не мог бы ты показать мне еще раз, пожалуйста?
* * *
За работой мы вели дружескую, ни к чему не обязывающую беседу, он — на дереве, а я на перилах лестницы. Я чувствовала себя неловко, но мне помогало то, что необходимо сосредотачиваться — с каждым разом мои банты становились все лучше.
— Бабушка говорила, что тебя приняли в Святом Игнатии? — спросил он.
— Они не хотели, но Хэтэуэй заставил их.
— Сенатор?
— Они с мамой старые друзья. Вообще-то, я думаю, что он может быть моим крестным.
— Думаю, что это может пригодиться, — заметил он, — быть крестницей следующего президента.
Я согласилась что да, может.
— Тебе нравится?..
— Школа в Северне? Она вполне приличная. Она была интегрирована в восьмидесятых.
— Ты в этом году выпускаешься. Что будешь делать дальше? Я удивилась, почему не имела ни малейшего понятия о том, чего хочет от жизни Джексон.
— Я не люблю говорить о будущем, — сказал он.
— Это больше не будущее, — сказала я. — Это следующий шаг. Это то, чем тебе следует заняться прямо сейчас.
Он заколебался, как будто раздумывал, хочет ли он мне рассказывать. Меня ранило то, что он мне не доверял.
— Я хотел бы изучать медицину в Хопкинсе? — наконец тихо ответил он.
— Хопкинс? — я не должна была выглядеть настолько пораженной, но это было сродни тому, как если бы он сказал что хочет отправиться на луну. Бедный черный парень из ниоткуда поступит в Университет Джона Хопкинса? В школе был интернациональный студенческий орган, сформированный из умнейших и ярчайших, но когда дело доходило до разнообразия, в статистике преобладали белые и мужчины. В конце концов, это же была Конфедерация.
