— Меня не слишком интересует запутанная история предков, мам. — сказала я с натянутой улыбкой. — Я из Астории.
Она моргнула, слегка удивленная моим нервным тоном. Более проницательный папа спросил:
— Сегодня что-нибудь случилось, Сара?
— На главной улице Северны собралась большая толпа. Сэм ускользнул, чтобы рассмотреть что происходит, и к тому времени, как я до него добралась, полиция уже использовала слезоточивый газ и поливала протестующих перед зданием кинотеатра.
— Боже мой, — вырвалось у мамы, ее лицо побледнело.
— Мы убрались оттуда так быстро, как только смогла, — быстро добавила я. — И Сэм не пострадал.
— Мальчик, который любит магазины хозтоваров поднял меня над газом, — жизнерадостно вставил Сэмми.
— Кто? — переспросил папа.
— Ричард Хэтэуэй, — пояснила я.
— Спасибо Господу за Ричарда, — сказал он. — Ты не должна была там находиться.
— Нет, — согласилась я, — мы не должны были быть там.
Я не понимала, каким образом папе удавалось терпеть жизнь в АКШ. Мама хотя бы здесь выросла. Но папа был из Новой Англии, а родился в Новой Шотландии. Он познакомился с мамой, когда был в Джоне Хопкинсе, а она училась в колледже для девочек Нотр Дам в Балтиморе. Но мама отказалась ехать на север, потому что не хотела жить в стране, которая до сих пор поддерживает королевскую власть. Тогда оба решили переехать на запад, жить среди нации, построенной на костях торговых пунктов Джона Джейкоба Астора. В страну свободных мыслителей, которые иммигрировали со всего Тихоокеанского бассейна и Северной Америки. Мой настоящий дом. Астория.
Мама начала было отвечать, но тут, наконец, появилась Мэгги, улыбаясь и снимая свое пальто и перчатки. Мама подпрыгнула, ее лицо осветилось настоящим счастьем. Она так сильно обняла ее, что та ойкнула.
— Болтушка, — произнесла мама, — Я так рада, что ты здесь.
Мэгги обошла стол и с энтузиазмом обняла Сэмми, поцеловала папу в щеку, затем подошла и обняла меня.
— Сара тоже, — сказала она.
После похорон бабушки Мэгги поехала на северо-запад Луизианы, в район чуть ниже Ново-Английской провинции Огайо, чтобы проследить за использованием ресурсов семейного фонда для помощи в борьбе со вспышкой менингита. Мы вздохнули с облегчением и радостью, когда она вернулась.
В Мэгги было что-то хрупкое, что-то, что заставляло вас хотеть оберегать ее. Она была очень похожа на Сэмми: милая, щедрая и нежная. Она тоже страдала от аутизма, только в более глубокой форме, чем он. Она была красивой с тонкими чертами, как мама, но там где мама была полна энергии и желания достичь совершенства, у Мэгги появлялся намек на нестабильность, который был почти как страдание. Она почти умерла, когда была маленькая, — упала с домика на старом дубе, который рос на передней лужайке, и пролежала в коме несколько недель. Может быть, из-за этого она стала слегка мечтательной и отстраненной.
