Жюль, увидев меня, обрадовался и, потрясая стулом, угрожающе произнес:
— Ну все, коротышки, молитесь своим богам. Прибыл мой лорд. Сейчас он вам покажет.
Дворф посмотрел на меня лютым взглядом:
— Ты, сопляк, ответишь за своих людишек. — Он сплюнул кровавую юшку.
— Да, теперь за этих оболтусов отвечаю я, — посмотрел на своего тверда и вслух произнес: — Притащи мне этого наглеца.
Через секунду пес уже тащил по полу дворфа, который истошно вопил. Я поднял его за шиворот, не стесняясь силы, которую мне дал Лиан.
— И что я вам должен, любезный? — спросил я.
В зале установилась мгновенная тишина. Никто не ожидал такого оборота. Дворфы напали на людей Ведьмы. А чем это карается, местные знали хорошо.
С пола поднялся и сел, качаясь из стороны в сторону, коренастый седой дворф и выплюнул сломанные зубы.
— Тан, приносим свои извинения. Примите откуп. — Он залез в сумку и вытащил мешок. — Здесь пятьдесят монет золотом. Вы удовлетворены?
По моей команде одна из сук выхватила у него кошель и принесла мне. Я взял и сунул в свою сумку. Посчитал раненых и достал одиннадцать флаконов моего исцеляющего зелья. Поставил на стол.
— Это вам, уважаемые, на лечение. Приношу извинения за моих людей. — Я сделал все, чтобы замять скандал, не вдаваясь в подробности. Принял выкуп, дал исцеляющее зелье и принес извинения.
Услышав мои слова, зал одобрительно загудел. Дворф помягчел лицом.
— Извинения приняты, тан. — Он первым поднялся и подошел к столу. Открыл флакон и влил в свою широкую глотку эликсир. На наших глазах его лицо стало принимать нормальные здоровые черты. Синева и опухоль сходили, как сдувается воздушный шар. Он сунул палец, больше похожий на сардельку, в рот и удивленно проговорил: — И зубы растут!
А мне пришлось вздохнуть. От выпивки теперь не отвертишься.
Обратно в нашу комнату я тащил на себе Жюля, который был пьян вусмерть, и поддерживал под руку Моргана. Внизу остались лежать без чувств одиннадцать дворфов-наемников. Как и в случае с гномами, я всех перепил не пьянея, вернее, это сделал Лиан, который очищал мой организм, переводя любую доступную энергию в энероны. К огромному удивлению не только дворфов, но и остальных посетителей трактира, я оставался трезв, как стеклышко. Даже пару десятков раз выигрывал пари. Но потом со мной спорить перестали, и, став богаче на тридцать золотых корон, я потащил моих непослушных товарищей в номер.
Утром Жюль встал опухший, как искусанный пчелами. Он с трудом говорил и подполз на четвереньках к моей кровати.
