Сумерки уверенно побеждали день. Небо наполнялось тьмой, и именно сейчас было трудно сказать, соберется ли дождь.
Шагая дальше, Максим заметил того самого толстого охранника, которого уже не раз видел; он возился со своей табакеркой, прислонившись к стене. Скрутив, наконец, папиросу, охранник, довольный собой, вставил ее меж зубов и, закурив, утонул в сизоватом дыму. Заметив Максима, мужчина улыбнулся ему, и Максиму показалось, что рот толстяка растянулся, как у жабы, и что послышалось приглушенное «у-у-у-у-у».
«К черту все это! И этот торговый центр тоже…».
Горький табачный дым щекотал ноздри, оставляя кислый привкус. Кашлянув, Максим ускорил шаг. Но вдруг горечь сменилась сладковато-пряным ароматом. Конечно же, впереди была пекарня…
«Оазис… или… или… мираж. А мираж, по сути, является не чем иным, как иллюзией, игрой утомившейся психики… Что за странные мысли? Долой их! Пошли вон!».
Пекарня все еще была открыта, внутри желтым светом горели лампочки, но посетителей не было – и здесь дело шло к закрытию. Максим подошел вплотную к стеклянной стене. Теплый выдох нарисовал круг на уровне его губ, как будто покрывая стекло инеем. Свет преломился так, что казалось, будто в круге заключено бесчисленное количество мерцающих звезд мертвенного серебряного оттенка. В этом кругу вмешалась вся Вселенная, нескончаемая тишина которой изредка прерывалась огненным шумом пролетающего метеорита. А может быть, это были не звезды, а… капельки… капельки дождя. И шум служил предупреждением о надвигающемся шторме.
Максим резко отпрянул от стекла и стер Вселенную одним движением ладони. Потом бросил тревожный взгляд на улицу сквозь стеклянную дверь выхода, которая находилась в нескольких метрах от него и вела в парк. В сгустившихся сумерках можно было разглядеть тучи, собирающиеся над городом, похожие на стаи черных воронов. Вернее, разглядеть их на мрачном полотне неба было почти невозможно, но Максим почувствовал их нутром. Где-то вдалеке темное небо на миг вспоролось кривой голубой молнией. «Только не сейчас, пожалуйста…» – подумал он и вновь повернулся к пекарне.
В этот раз он увидел то самое сладкое и приятное, ради чего заглядывал сюда. Светлана стояла напротив него в темно-зеленом, облегающем ее стройную фигурку платье. Она была воплощением красоты и изящества. Бархатная кожа и густые волосы под стать царице. Красивые ноги, словно высеченные из слоновой кости прекрасные ступни, обвитыми ремешками открытых сандалий. Она поправила прядь густых черных волос и, улыбнувшись, направилась, как казалось, прямо к Максиму. Тот, немного опешив, медленно отступил, обдумывая ситуацию. Тем временем девушка выключила в помещении свет и, набрав какую-то комбинацию цифр на щитке, закрыла пекарню.
