Однажды Габо вызвали в наркомат, и заместитель народного комиссара Иван Васильевич Лукин, старый большевик из беслановских паровозников, сказал ему:
— Будешь временно работать проводником при главе английской миссии и, если понадобится, служить переводчиком с осетинского на русский и наоборот. Нам нужен там свой человек.
Так Габо попал в особняк Керакозова.
Неделю спустя (это было в октябре 1918 года) отряд особых поручений задержал штабс-капитана Угневенко, оказавшегося шпионом из армии генерала Алексеева. У штабс-капитана были отобраны письма на имя главы английской миссии во Владикавказе полковника Пайка от известного дипломата-шпиона Локкарта, организатора покушения на Владимира Ильича Ленина в Москве. В письмах Локкарта содержались указания военного министра Великобритании об организации контрреволюционных заговоров и мятежей в России с целью свержения молодой Советской власти.
Подобные письма Угневенко вез и в Баку.
С арестом Угневенко стало известно, чем занимаются мистер Пайк и его двенадцать советников. Удалось выяснить, кто был в гостях у Пайка: главарь мятежа в Моздоке, инженер-полковник царской армии Бичерахов, «нейтральный» полковник Вассан-Гирей Джабагиев, впоследствии руководитель контрреволюционного «Горского Союза», мулла Цахилов из Зильги и переодевшийся в штатское генерал Эрдели, уполномоченный ставки Алексеева, находившейся в Екатеринодаре. Они готовили кровавую «Варфоломеевскую ночь» во Владикавказе, а заморские гости снабжали их золотом.
О секретной переписке и всех подозрительных посетителях миссии стало известно чека. Получив санкцию Терского совнаркома, чекисты хотели произвести обыск в доме Керакозова. Но мистер Пайк отказался допустить в дом представителей Советской власти.
Чека приняла решение арестовать «гостей»-заговорщиков. На улицу Лорис-Меликовскую к зданию миссии были направлены автобронемашина «Вперед» и взвод красноармейцев. Возглавил группу комиссар отряда особых поручений молодой коммунист Павел Кобаидзе.
Сотрудники британской миссии без предупреждения открыли огонь из пулеметов и винтовок. Перестрелка длилась более двух часов. Из трубы особняка шел дым — «гости» сжигали тайную переписку. Потом они выбросили белый флаг…
Свою небольшую роль сыграл тогда и Габо.
— А что ты делал, дедушка, во время боя? — спросил Знаур.
Габо тяжело вздохнул, недовольно крякнул.
— Признаюсь, внучек: сидел запертый в чулане и только слушал выстрелы…
— А Мехти и Угалук?
