При чудной игре сотни тысяч огней…
И только аккорды тюремного шпица
Порой пролетали тоскливо над ней.
Андукапар глубоко вздохнул.
— Я же говорил: перед тобой две дороги — одна ведет в Рим, другая в Сибирь. Смеешься. Зря. Послушай доброго совета. Кончай маленьких каменотесов, только убери коляску. Покажи картину вице-президенту Академии. Получишь отсрочку экзаменов, а в будущем — поездку в Италию. А стихи, навеянные Надсоном…
— Надсоном?! Нет! — резко ответил Коста. Встал, расправил рубашку под тугим тонким поясом. — Я за поэзию борьбы — если мои стихи вообще можно назвать поэзией… Вспомни-ка Некрасова: «О город, город роковой!..»
Андукапар опять вздохнул.
— Если уж ты, Коста, без стихов жить не можешь, пиши что-нибудь веселое из петербургской жизни и посылай в Ставрополь. Авось, напечатают, деньги пришлют.
Коста схватил со стола свежий номер газеты.
— Не будем спорить. Почитай вслух петербургские «веселые» новости.
В разделе «Политика» Андукапар начал читать заметку под заголовком «Действия правительства».
«Высочайше повелено: ссыльнокаторжные и ссыльно-поселенцы, виновные в различных новых преступлениях, подвергаются установленному для них законом наказанию плетьми в присутствии врача или должностных лиц судебного ведомства в полиции…»
— Какой гуманизм! Не правда ли? — перебил Коста. — Пороть плетьми можно только в присутствии врача, а если нет такового, то достаточно и околоточного. «Высочайше повелено…» Сам император заботится о ссыльных. А в скором времени будут введены удобные никелированные кандалы, изготовленные в Америке. Да здравствует цивилизация!.. Давай дальше, земляк.
Андукапар читал одну новость за другой. Министерство финансов рассматривает проект налога на спички… Чума в калмыцких степях… Блестящий научный опыт: доктор Тоннер голодал 40 дней. Самоубийство актрис…
— Об актрисах читай все, Андукапар!
— Пожалуйста: «Актрисы, сообщает некто Оппенгейм, обыкновенно лишают себя жизни вследствие крайней нужды, болезни, страха, умопомешательства. Так, актриса Ильма Мольнар приняла яд в последней сцене «Адриенны Лекуврер» Скриба и умерла на глазах публики, которая пришла в восторг от естественного изображения смерти».
— Довольно, хватит!
Коста смотрел на море огней за окном.
— Подумать только: «Публика пришла в восторг…» Боже мой! Ты знаешь, друг, кто пишет?
— Тут нет подписи… — развел руками Андукапар.
— Тот же самый негодяй — «властитель дум современности», которого наглость застраховала от каких-либо потрясений…
