У картофельного поля мы натыкаемся на тетиных родных: они полют и складывают сорняки в корзину для корма. Даже сорняк не должен пропадать даром. Им кормят гусей.
Изнуренная, беззубая старуха протягивает свои до крови израненные руки.
— Видишь, Тоничка, почему я отдала тебя из дому, погляди на меня, погляди на свою сестру, и ты была бы такая же, если б осталась здесь.
— Ага, ага, — подхватывает сестра, — тебе повезло, что ты отсюда вырвалась, здесь только и знай, что гни спину от зари до зари.
Тетя холодно и отчужденно молчит. Мне жутко, я не знаю, кто из них прав. И не могу себе представить, что эти три существа могут быть хоть чем-то связаны между собой, мороз пробегает по коже от ядовито-сладкого голоска, скользящего по ледяной корке равнодушия. Я приседаю и прячусь в бороздах, тетина шляпка и мамины развевающиеся волосы скрываются за горизонтом, я вскакиваю и мчусь вслед за ними.
В Прагу мы возвращались бесславно: тетя в последнем платье, мама — кожа да кости, она так и не сумела побороть отвращения к деревенской пище. Мама и представить себе не могла, какой сюрприз ожидал ее дома.
Папа получил от железной дороги квартиру в рабочем районе. Это было удобно, недалеко от его работы, можно было прибежать домой пообедать.
— У тебя будет отдельная кухня и комната. Кухня маленькая, зато комната преотличная. И у каждой семьи свой садик.
— Ну да-а? — недоверчиво протянула мама.
Это было слишком уж заманчиво, она предчувствовала какой-то подвох. И не ошиблась. Я же страдала оттого, что так и не видела наше новое жилище в первозданном его виде. Папа прежде всего поменял полы, источенные древоточцем, и разорил плиту, где ютились тучи черных и рыжих тараканов.
Но и эта мера не дала желаемых результатов: мама еще долгие месяцы терла, скоблила, сыпала порошки, раскладывала шарики, вешала липучки — тараканы пугали нас своими усищами, появляясь из невидимых щелок в самые неожиданные и неподходящие моменты.
— Я тут рехнусь, — кричала мама, — и это у тебя называется комнатой и кухней!
— А разве тараканы — это клопы? — отбивался папа. — Ведь они же тебя не кусают? Сами рады, что успели удрать! Просто жуки, как всякие другие жуки.
Да, это так. Если подходить к вопросу объективно, тараканы действительно жуки, и жуки очень черные, очень усатые, а впрочем, даже довольно красивые. Не могу выносить лишь, как они хрупают под ногами.
Я искренне хотела бы уничтожить их, но просто не в состоянии додавить до конца, я отскакиваю, и полураздавленный таракан крутится по полу; круговое движение черного по красному кирпичу приковывает мой взгляд, я зажмуриваюсь, вытягиваю ногу, чтоб прикончить его муки, но не могу и удираю.
