Проблема отчасти в том, что на выбор срока заключения влияет не только вероятность повторного преступления — ее-то алгоритмы как раз умеют рассчитывать, — а еще множество разных условий. Судья должен принять во внимание потенциальную опасность преступника для общества, сдерживающее действие приговора на других потенциальных правонарушителей, надежду на возмездие со стороны жертвы преступления и шансы обвиняемого на исправление. Слишком много факторов на весах — неудивительно, что чересчур большие полномочия компьютеров в правосудии вызывают возражения. И неудивительно, что такие примеры, как дело Пола Дзилли, вызывают настороженность>[110].
Дзилли обвинялся в краже газонокосилки. В феврале 2013 года он стоял перед судьей Бэблером в округе Бэррон, штат Висконсин, и ему уже было известно, что его адвокаты заключили досудебное соглашение с обвинением. Обе стороны полагали, что в его случае длительное пребывание в тюрьме было бы не лучшим решением. Дзилли не сомневался, что судья просто утвердит это соглашение.
К несчастью для него, в судах Висконсина использовался запатентованный алгоритм оценки рисков под названием COMPAS. Механизм его работы строго засекречен, это коммерческая тайна, как было и в случае с инструментом бюджетного регулирования, применявшимся в Айдахо (см. главу “Власть”). Но в отличие от инструмента бюджетного регулирования программа COMPAS закрыта для широкой публики до сих пор. Мы знаем лишь, что расчеты выполняются на основании анкетирования обвиняемых. В анкете был, в частности, такой вопрос: “Голодный человек имеет право на кражу — вы согласны или не согласны?” Или: “Если вы жили с обоими родителями и они разошлись, сколько вам было лет на тот момент?”>[111] Программу разработали исключительно ради того, чтобы оценивать вероятность рецидива правонарушения в течение двух лет, и точность расчета этого параметра составляла примерно 70 %>[112]. Это означает, что примерно в каждом третьем случае оценка была неверной. Тем не менее судьи, назначая подсудимому наказание, пользовались этой программой.
Дзилли получил плохую оценку. Алгоритм предсказал ему высокий риск насильственного преступления в будущем и средний риск повторного общеуголовного правонарушения. “Я смотрю на оценку риска, — сказал судья Бэблер на заседании суда, — и хуже быть не может”.
Результаты расчета по делу Дзилли вызывали у судьи больше доверия, чем соглашение между защитой и обвинением, и он аннулировал соглашение, а Дзилли наказал вдвойне сурово — назначил ему два года в тюрьме штата вместо одного в окружной тюрьме.
