— Вот меня это и пугает, что будете делать это вы, — с сомнением отвечаю я.
— Не бойся. Ну давай, подготовимся к вечеру. Марк в обморок грохнется, — Сара тоже встаёт, и теперь они обе смотрят так просяще на меня.
— На обморок Марка я бы посмотрела, — сдаюсь, вздыхая и кивая им.
— Еху! — Кричат они, и снова начинают носиться по квартире, готовя место моей казни. А мне как-то всё равно. Ну потеряю я часть волос, одной проблемой больше, одной меньше, какая разница. Хотя бы они уберутся отсюда быстрее и оставят меня одну.
— Я никогда этого не делала, — раздаётся шёпот от кухонной стойки, где девочки смешивают краску.
— Я тоже, но мы должны. Ради неё, развеселим немного. Полчаса, не больше, — отвечает так же Сара, и они поворачиваются ко мне, сидящей на стуле и отпивающей воду.
— Так, сначала надень защитный фартук. Сейчас завяжу. Ой, мы забыли воротник. Снимай, Мишель. Ага. Не туго? Нормально, завязала. Ну, мы готовы, — хлопает в ладоши Ами, издеваясь надо мной и утянув завязки на моём горле.
Смотрю на их возбуждённые лица, и хочется улыбнуться от такой детской радости. Я как подопытный кролик, которому они вырывают волосы, пока расчёсывают их. Что-то там отделяют, ругаются и мажут мои волосы вонючим раствором, от которого нос щиплет, и приходится открыть балконные двери. Кажется, будто вечность дерут мои волосы. Оставляя меня наконец-то в покое, устанавливают таймер на полчаса в телефоне.
— Мы тебе сейчас твоё платье покажем, — говорит Сара, выходя в коридор, где она оставила пакеты.
— Мне не нужно платье, — мотаю я головой.
— А как же? Сегодня вечером за тобой Марк заедет, и мы встретимся на аукционе. Я Сару себе в парни взяла, всё равно от него не отличается, — отвечает Ами.
— Это я парень? У меня сиськи больше, чем у тебя! — Возмущённо восклицает Сара, возвращаясь в гостиную.
— Девочки, вы обе прекрасны. Но я не иду, — произношу, и наступает молчание. Пакет из рук Сары падает, а Ами поджимает губы. И я, действительно, честна, Адам дал мне понять, что даже ради благодарности не стоит ломать себя.
— Согласилась, но потом подумала тщательнее и решила, что сейчас это лишнее для меня. Я в трауре, не готова идти туда. Не хочу улыбаться, не хочу поддерживать общение, только опозорю твоих родителей, Амалия, — продолжаю я, смотря на девушек.
— Что за глупости, Мишель. Да, ты в трауре, но пора выйти из него, — мягко произносит Ами.
— Если ты не хочешь, то мы не имеем права заставлять тебя. Делай так, как тебе будет комфортно, — говорит Сара, подходя ко мне и опускаясь на колени. Берёт мою руку, а другую Ами, и я смотрю на них, а сердце отзывается теплом. Но всё же, ладони покалывает неприятно, вызывая тягучую волну боли внутри.
