Белорусский вопрос был представлен в рамках отдельных переговоров представителей БНР и руководящих кругов Польши (март 1920 г.), встреч белорусских национальных деятелей и представителей РСФСР как часть польских мирных условий февраля-марта 1920 г., как часть советской тактики «мирного наступления», в которой территории Беларуси отводилась роль плацдарма для организации революционной борьбы на оккупированных белорусских землях и территории Польши. Советское и польское руководство оспаривало между собой приоритетное право представления белорусских интересов на планируемых переговорах, чтобы иметь возможность решить белорусский вопрос в рамках полезной для себя альтернативы.
Итогом встречи в Микошевичах (октябрь-декабрь 1919 г.) стала временная договоренность об остановке военных действий и установлении демаркационной линии. Изменение общей расстановки сил на Южном фронте, где советские войска перешли в контрнаступление, значительно оттеснив войска А. И. Деникина на юг, изменили общую ситуацию в регионе. Сам факт ведения советско-польских переговоров в неофициальном формате, существование надежд в советском руководстве на продолжение микошевичских встреч, нахождение Ю. Ю. Мархлевского на станции Микошевичи до 22 декабря 1919 г. вынуждали Народный комиссариат иностранных дел РСФСР обождать с направлением к Польше очередной ноты с мирными предложениями. 21 декабря 1919 г. в телеграмме Г. В. Чичерина к А. А. Иоффе было подтверждено намерение советского руководства осуществить переход от неофициальных способов переговоров к официальным формам: путем направления ноты польскому правительству. По мнению Г. В. Чичерина, этот шаг очень положительно мог повлиять «на рост выступлений рабочих организаций и левых элементов в поддержку мира и Советской России» [25].
СНК РСФСР 22 декабря 1919 г. направил правительству Польши ноту с предложением начать переговоры с целью заключения мирного договора между республиками и приостановить военные действия, которые ведутся исключительно для удовлетворения иностранных интересов [78, с. 312–313]. Непосредственной причиной направления ноты, как утверждалось в документе, было высказывание статс-секретаря Министерства иностранных дел Польши А. Скшиньского на заседании сейма. В нем Советское государство обвинялась в ведении вражеской политики в отношении Польши, до этого времени не предлагало начать переговоры и мирным путем решить все спорные вопросы. Непосредственного официального ответа от польского правительства или министерства иностранных дел не поступило, однако на страницах польской периодической печати начали появляться статьи, которые затрагивали вопрос нормализации отношений с Советской Россией. Так, печатный орган Польской социалистической партии “Robotnik” в номерах от 2 и 6 января 1920 г. поднимал проблему мирных переговоров, считал целесообразным их начать в ближайшее время, так как дальнейшее продолжение военных действий негативно сказывалось на экономическом положении страны. В противовес этому “Gazeta Poranna”, орган партии народных демократов, отстаивала оборонительные позиции (в статье «Польша стоит на страже» от 31 декабря 1919 г.) [344, s. 533–534]. Тем временем, в постановлениях, принятых на заседаниях в январе-феврале 1920 г., ЦРК ППС высказал протест против продолжения военных действий [424, s. 90–95].
