Скривившись, как от зубной боли, женщина заставила себя встать, взглянув на пруд. Утки давно расправились с булкой и теперь мирно плавали по гладкой поверхности. Закусив губу, она тяжело, не по-дамски, зашагала по аллее, не замечая восхищенных взглядов двух молодых мужчин, не слыша их оживленного разговора.
Красивый молодой человек с каштановыми волосами, правильными чертами явно аристократического лица (породу не спрячешь так же, как и беспородность), безукоризненно одетый, причмокнул, выражая восхищение, и обратился к своему собеседнику.
– Я давно наблюдаю за этой красавицей. Скажите, Андре, это не жена профессора консерватории Цабеля? Кажется, я имел честь быть ей представленным в театре.
Второй, постарше, блондин с жидкими волосами, навел на Ольгу лорнет и удовлетворительно кивнул:
– Да, это Ольга Цабель.
– Какая красавица! – На розовощеком лице шатена появилось блаженное выражение. – Кажется, целый день так и смотрел бы на нее. Кстати, ходят слухи, что она очень умна. Для красивой женщины это редкость, согласитесь.
– Мне приходилось присутствовать при разговоре с ней, – кивнул второй. – Отмечу, что дама очень остроумна. Не хотел бы я попасться ей на язычок.
– А я бы хотел! – мечтательно проговорил влюбленный. – Я достал бы ей луну с неба, если бы она попросила, я бы целовал следы ее маленьких ножек.
– Да вы поэт, Воронский! – усмехнулся блондин. – Впрочем, признайтесь, ученые и путешественники все таковы.
Граф Воронский, светский щеголь и красавец, завидный жених, о котором грезила не одна девушка, улыбнулся:
– Женщины нас делают поэтами, женщины, мой дорогой Мейнен. Я не согласен с Шекспиром, воскликнувшим однажды: «О женщины, ничтожество вам имя!»
– Если это намек на жену профессора, то намек самый что ни на есть удачный, – подхватил Мейнен, развалившись на скамейке и подставляя теплым лучам солнца смуглое лицо. – Про эту даму ходили разные слухи. Слышали ли вы что-нибудь о краже бриллиантов Раховских?
Воронский махнул рукой:
– Я не верю ни единому слову. По-моему, несчастную оклеветали, чтобы избавиться от нее. Кстати, мне приходилось встречаться с ее бывшим женихом. Бабник и пьяница, он когда-нибудь плохо кончит. И поделом ему. Бросить тень на это чистейшее существо…
– О, берегитесь, мой друг! – расхохотался блондин Мейнен. – Мне кажется, вы вступаете на скользкий путь.
Воронский лишь задумчиво посмотрел на него и засобирался домой.
– Куда вы? – удивился приятель. – Погода прекрасная, и это редкость для нашего климата. Давайте еще посидим.
