– Запоздавший гость?.. – Джереми покачал головой и рассмеялся. – Есть люди, чей метаболизм реагирует исключительно на десерт.
– Это Элинор, – шепнула ты мне одними губами и зна́ком показала, чтобы я открыл дверь, пока наша дочь ее не выломала.
В одно мгновение я выскочил в прихожую и отпер замок еще до того, как Элинор разобралась, какой из ключей к нему подходит. Волосы упали ей на лицо, и когда она неверным движением руки откинула их назад, я увидел расширенные зрачки и потекшую то ли от жары, то ли от слез тушь на щеках. Руки Элинор как-то странно подрагивали, дыхание было неглубоким и редким.
– Добрый вечер, Элинор… – Дверь в комнаты была закрыта, но я боялся, что в гостиной все равно могут что-то услышать. Во всяком случае твой голос до меня долетал, хотя я и догадался, что ты стараешься говорить как можно громче. Похоже, не меня одного заботило, как соблюсти приличия в непонятной ситуации.
– У нас ш-ш-то, гос-ти?.. – речь Элинор была медленной и невнятной.
Вместо ответа я схватил ее за руку повыше локтя, протащил по лестнице и втолкнул в спальню.
– Не хошеш-шь, ш-штобы меня видели твои, ик… дрзья? – Элинор с размаху опустилась на кровать и начала раздеваться.
Я растерялся. Смутился. Было бы намного лучше, если сейчас в комнате с Элинор оказалась ты, Мегс, но, с другой стороны, я не мог допустить, чтобы ты увидела дочь в таком состоянии.
– Ты что-то пила? Принимала? – прошипел я. Внутри меня все переворачивалось, и я подумал, что Элинор не может не слышать, как громко бьется мое сердце. Наверное, ни одна книга по педагогике, ни один учебник для родителей не способны подготовить человека к потрясению, которое он испытывает, когда видит собственного ребенка под кайфом. Взгляд мой упал на Джеффри – плюшевого медвежонка, которого я купил Элинор, когда ей было всего несколько дней от роду. Он опасно балансировал на краю книжной полки над самой ее головой, готовый рухнуть вниз вместе с последними шестнадцатью годами моей жизни.
– Это важно, Элинор, – проговорил я, стараясь держать себя в руках. – Скажи мне, что ты принимала?
– Не помню. Немного того, немного этого… – К этому времени Элинор разделась уже до белья, и я мысленно взмолился всем богам, чтобы на этом она остановилась. От ее одежды пахло дымом, и это навело меня на мысль. Подобрав джинсы, которые она бросила на пол, я быстро обшарил карманы в надежде найти более внятные ответы на свои вопросы. Но в карманах ничего не было. Ничего кроме смятой салфетки и нескольких мелких монет. Деньги, которые я дал ей на такси, явно пошли на запретные удовольствия.
