– То есть, перспективы не самые хорошие?
– Да уж, не лучшие. Разумеется, нам бы хотелось вывести миссис Хоббс из комы как можно скорее. Видите ли, чем дольше она находится в таком состоянии, тем выше вероятность осложнений. Неплохо было бы также установить причину столь резких колебаний ее жизненных показателей. Впрочем, несмотря на это, совершенно очевидно, что некоторые ее органы функционируют почти нормально, а это может свидетельствовать о том, что ваша жена борется… Как бы там ни было, сейчас ее состояние ничуть не хуже, чем когда ее только привезли, и мы постараемся сделать все, что в наших силах, чтобы… чтобы…
Он остановился, чтобы перевести дух, и мне представилась возможность вставить пару слов. Я мог бы, например, сказать, что рад за Мэгги, что его слова внушили мне надежду, ободрили, но на самом деле мне хотелось только кричать. Тем не менее я выдавил, хотя и с большим трудом:
– Спасибо, доктор… Спасибо вам за все, что вы делаете. Я не сомневаюсь, что Мэгги тоже будет очень вам признательна, когда…
Доктор Сингх покачал головой.
– Я понимаю, чтобы разобраться в том, что́ я вам только что сообщил, требуется время, так что… В общем, если у вас возникнут какие-то вопросы – вы знаете, где меня найти.
Слышит ли меня Мэгги? Сколько времени должно пройти, чтобы вы признали ее безнадежной? Что мне делать, если я ее потеряю? И что делать, если не потеряю?..
– Вы сказали, что оставите ее в коме еще на двадцать четыре часа. Что произойдет потом?
Он ответил не сразу. Похоже, из всех вопросов я ухитрился задать самый сложный. Ключевой.
– Если за это время не произойдет серьезных изменений к лучшему, нам придется изменить нашу стратегию, которая, конечно, будет опираться на данные о ее состоянии.
Я попросил объяснить, что все это означает, но доктор Сингх так и не сказал ничего конкретного. Мне, однако, было ясно, в чем дело. Он не мог или не хотел давать какие-то обещания, и намекал, что ему пора идти. Мол, его ждут другие дела, другие больные и так далее.
Так и оказалось.
– Ну если у вас нет других вопросов, тогда я пойду.
– Нет, вопросов нет. Вы все хорошо объяснили.
– До встречи, профессор.
Когда дверь за ним с тихим щелчком закрылась, я снова повернулся к Мэгги. Тумбочка рядом с ее изголовьем казалась девственно пустой – на ней не было обычного мусора, который обычно накапливается за долгое пребывание в больнице: ни апельсинов, ни журналов, ни конфетных коробок. Впрочем, было бы, пожалуй, странно, если бы там все это было – я ведь так никому и не сказал о случившемся.
