– Кто проиграет – готовит ужин!
Я проблеяла что-то жалобное относительно безопасности и необходимости беречь здоровье, но ты не слушал.
– Бег с препятствиями! До отдела кроваток и обратно! – выкрикнул ты, награждая меня той хулиганской ухмылкой, которая когда-то покорила меня с первого взгляда. Кое-кто из малышей посмелее уже таращился на тебя во все глаза, заранее открыв рот в предвкушении невиданного зрелища.
– Но, Фрэнк! Я же на седьмом месяце!
– Три…
– Фрэнк! – Я почувствовала, как помимо моей воле, мои губы растягиваются в улыбке.
– Два! Ладно, не бег, а просто спортивная ходьба. Ничего опасного, клянусь!.. Один!.. – И ты сорвался с места.
Я не собиралась бежать за тобой, клянусь! Совершенно не собиралась. Но когда я увидела, как ты, картинно виляя бедрами (так ты обычно танцевал на свадьбах знакомых), удаляешься идиотской походкой спортсмена-олимпийца, я не выдержала. Да, Фрэнк, твои выходки нередко меня раздражали, и в то же время были настолько заразительными, что удержаться я просто не могла.
Мы мчались по проходам, и покупатели, проявляя редкостное добродушие или просто здравый смысл, поспешно раздавались в стороны и прижимались к стеллажам. Ты, Фрэнк, никогда не отличался хорошей координацией.
– Черт! – Я схватила ближайшую коляску. Как назло, она оказалась едва ли не самой уродливой во всем магазине: лиловый кошмар со складчатым тентом-навесом, больше подходящим для какого-нибудь кафе, чем для младенца. Впрочем, сейчас мне было наплевать.
– Эй, не так быстро!
Когда мы уже ехали домой, в автобусе было так тесно, что нас прижали друг к другу. Наше аккуратно упакованное в плоскую коробку приобретение (коляска-победитель) мы поставили на пол возле окна. Погода стояла холодная, и стекла в автобусе запотели. Я чувствовала себя донельзя измотанной и, положив голову тебе на плечо, отдыхала или, точнее, переводила дух после нашей сумасшедшей гонки. При этом я совершенно не обращала внимания на то, чем ты занят. Кажется, я даже ненадолго задремала; мне уже начало казаться, будто я лечу куда-то далеко-далеко в темное и теплое пространство, но тут автобус резко повернул, и ты схватил меня одной рукой за плечо, а другой прикрыл мой раздувшийся живот. Это, конечно, было излишним, поскольку падать я не собиралась, и все равно на сердце у меня стало светло и радостно. Приподнявшись на цыпочки, чтобы поцеловать тебя в щеку, я бросила взгляд на запотевшее автобусное стекло и увидела…
