Наверное, это многое говорит о том, каковы были наши с тобой отношения, когда Элинор вырвалась из-под контроля. Иногда я спрашиваю себя, смогли бы мы что-то исправить, если бы больше разговаривали, когда это только начиналось, когда мы стали догадываться, что это не просто возраст, а что-то более глубокое, более тревожное и опасное? Ответа я не знаю, до сих пор не знаю. Единственное, что я могу сказать по этому поводу, это то, что замолчать проблему гораздо проще, чем пытаться что-то сделать.
Ты ведь сейчас именно этим и занимаешься, Фрэнк, не правда ли? Молчишь?..
В тот день, когда я окончательно убедилась, что ты не намерен разговаривать со мной, я решила, что дам тебе полгода. Это было в тот день, когда к нам приезжала Эди. Вечером вместо того, чтобы приготовить нам ужин, я вытащила из холодильника все, что там было и пошвыряла на пол. Когда ты явился на шум, я с ног до головы была в соусе, в горчице, еще в чем-то… не может быть, чтобы ты забыл, Фрэнк.
Когда ты вошел, я закричала:
– Почему, Фрэнк?!!.. Почему?!! Почему ты не хочешь разговаривать со мной?!
Так я в первый раз облекла свои мысли в слова.
Почему?!!..
Я ненавидела себя за свой истерический тон, за свои причитания. Никогда, никогда я не думала, что стану женой из анекдота: визгливой стервой, которая вечно ворчит, вечно жалуется и скулит. Я ненавидела себя за то, что сорвалась, но и сдержаться тоже не могла. Это было выше моих сил.
Почему?!!
После целой недели молчания моим ушам стало больно от этого пронзительного крика.
Почему, Фрэнк?!!..
Сколько раз я задавала тебе этот вопрос? Десять? Двадцать? Ты не отвечал. Во всяком случае, не отвечал словами.
Ты наполнил для меня ванну. Молча. Я сидела на бортике, а ты молча проверял рукой воду и поворачивал краны. Я следила за каждым движением твоих пальцев, за твоими глазами, которых ты не отрывал от бьющей в дно ванны струи. Я пыталась найти объяснение. Мне казалось, оно должно лежать на поверхности, быть простым и логичным. А если так, то где же оно? В чем дело, Фрэнк? Почему ты решил замолчать?
Одна мысль о том, что ты можешь отказаться, отречься от меня, пугала меня до дрожи.
После ванны ты помог мне вытереться, а я вдруг почувствовала, что буквально повисла у тебя на руках. Я была до предела измотана и своей вспышкой, и всем остальным; никаких сил у меня не осталось, но, когда ты укладывал меня в постель, я нашла твою руку и крепко сжала. Ты всегда говорил, что я не перестаю тебя удивлять, и я надеялась, что на этот раз мне удастся до тебя дотянуться, передать тебе все, что я чувствовала, без слов, из руки в руку. Я словно вкладывала свое послание в твою ладонь – в тот треугольник, который, если верить астрологам и хиромантам, расположен между линией сердца и линией жизни.
