– Вот она – Нора Хоббс. У нее открыт кредит.
В первое мгновение я был удивлен. Что это за торговец, который открывает кредит студентам? Впрочем, вслух я ничего говорить не стал. На самом деле я был рад, что продавец позволил Элинор покупать сигареты и пиво в кредит.
– Вот, запишите адрес. Не могу поручиться, что адрес настоящий или что она до сих пор там живет, но попробовать стоит.
Подавив желание крепко обнять этого пожилого мужчину с больными коленями, я сфотографировал адрес.
– Огромное вам спасибо. Черт, даже не могу выразить, как я вам благодарен!
Продавец протянул мне шоколадный батончик.
– За счет заведения. И… удачи, сэр.
Сверившись с навигатором, я убедился, что нужный дом был, к счастью, недалеко. Название улицы – Альбемарле-стрит – звучало величественно, почти шикарно, но выглядела она довольно убого. Переполненные мусорные баки стояли по несколько штук вместе, у большинства крышки были открыты. Некоторые лежали на боку, рассыпав свое содержимое по мостовой; мне они напомнили группу пьянчуг, возвращающихся домой после весело проведенного вечера. Мусор был навален и у подъездов домов: рваные матрасы, телевизоры с треснувшими экранами, микроволновки с напрочь оторванными шнурами и зияющими дырами в пластиковых корпусах. Разглядывая их, я старался не думать о том, какая нужна была сила, чтобы проломить прочную пластмассу.
Номер 174 оказался последним в ряду тесно поставленных стандартных домов, тянувшихся вдоль всей улицы. Лужайка перед фасадом давно нуждалась в стрижке; там, где не прижился мох, трава вымахала высокая, но и она не могла скрыть разбросанные тут и там жестянки из-под пива и сидра, а также бесчисленные пакеты из-под чипсов. Я даже подумал, что лужайка перед домом Элинор могла бы рассказать о ее пищевых пристрастиях куда больше, чем те немногие – по пальцам пересчитать – обеды и ужины в нашем доме, в которых она соизволила принять участие в течение нескольких последних месяцев.
Краем глаза я заметил, как качнулась занавеска на втором этаже, и мои мысли приняли иное направление. Элли… что я ей скажу? Я настолько сосредоточился на том, чтобы ее отыскать, что даже не подумал о том, как с ней разговаривать, какие аргументы лучше привести. Сто пятьдесят миль, которые я проехал, были слишком большим расстоянием, чтобы ограничиться приглашением разделить с нами пересушенную рождественскую индейку, да посмеяться над напечатанными на бумажках незамысловатыми шуточками, которые находят в хлопушках вместе с грошовыми сувенирами и бумажными коронами. Внезапно я подумал о том, что оставил обогреватель в багажнике.
