– Не могу сказать ничего обнадеживающего, – тяжело произнес целитель. Я вопросительно подняла бровь, но поймав выразительный взгляд сэра Бовейна, закатила глаза и застонала. – Состояние пограничное. Мне нужно больше времени, чтобы…
– Энтони, перестань, – сэр Кристиан закатал рукав и показал артефакт правды. – Она не умирает.
– Могли бы придать голосу хоть каплю сострадания, бесчувственное вы чудовище! – насупилась, осторожно усаживаясь в кровати. Энтони поправил подушки и подал мне стакан воды. – А есть чай? Ромашковый. И погуще!
– Желаете что-то еще? Шампанского, пирожных, ягод в шоколаде? – иронизировал виконт, стоя у подножия моей кровати.
– Говяжий стейк в гранатовом соусе с чечевицей и бокалом красного вина. Пожалуйста.
Мужчины синхронно усмехнулись, а я приподняла подбородок и уточнила:
– Или это для вас слишком сложно? Покормить больную голодную женщину, которая потеряла больше литра…
Энтони напрягся, а сэр Кристиан отпрянул от колонны кровати и подался вперед:
– Больше литра чего, леди Джулия?
– Жидкости, сэр Ортингтон! И несколько килограмм нервов, которые теперь необходимо восстановить отдыхом и усиленным питанием.
Целитель поднялся и обратился к другу:
– Крис, можешь проверить свой артефакт, но она правда слаба. И ей нужно хорошее питание, чтобы восстановить силы.
– Иначе снова попытаетесь запачкать мой ковер своими внутренними органами?
Наверное, это слуховые галлюцинации? Хотя выражение лица сэра Кристиана (ни капли не болезненное и насыщенное моей, между прочим, кровью!) опровергало любые предположения. Схватила соседнюю подушку и швырнула подлецу в лицо. Боевой снаряд печально плюхнулся рядом с кроватью, не пролетев и половины расстояния.
– Что-то мне нехорошо…
– Вас тошнит? – сухо предположил виконт.
– От вашего присутствия!
Энтони поднялся и вскинул ладони, призывая всех к порядку:
– Кристиан, ты бы не мог оставить нас ненадолго? Ей нужен покой.
– А мне нужна правда.
– Полученная ценой жизни и здоровья леди Джулии?
Виконт скривился:
– Прости, я, кажется, уснул. Что ты там сказал?
– Вы мне больше нравились, когда умирали! – прорычала, растирая виски.
Этот мужчина кого угодно выведет из равновесия! Интересно, как его только мать терпела? Хотя куда уж там, наверняка его волки воспитывали.
– А вы мне вообще не нравитесь, – глубокомысленно изрек его беспощадность.
Фыркнула, сожалея, что вторая подушка под моей спиной. Расставаться с ней не хотелось, а больше швырнуть в виконта нечем. Разве что презрением, его в моем распоряжении неограниченное количество и все для него родимого.
