Хотя девушка говорила о том, что мама успела научить её лишь двум видам танца. Получается, мать эльфар знала их несколько больше.
— А ваша мама была хорошим бойцом? — что-то закралось ко мне в душу кое-какое подозрение.
— Не знаю, — ответила молодая эльфарка, после чего добавила, — они с папой погибли, когда мне только исполнилось девять лет. Но я никогда не видела, чтобы она с кем-то сражалась. Она была придворной лекаркой при старшей княжне.
И девушка вопросительно посмотрела на своего брата. Но тот почему-то долго молчал, а потом очень серьёзно ответил, при этом не глядя в сторону своей сестры:
— Она служила телохранительницей княжны, — тихо произнёс Слай, — так что она была одной из лучших в княжестве, как мне кажется. Родители погибли, когда было совершено нападение на княжескую семью. На эти слова парня удивлённо посмотрела Сея, похоже она и сама не знала, кем была её мать, про отца парень ничего не сказал, ни причин смерти их родителей.
Но меня же заинтересовало в его словах другое.
— Именно поэтому вы и оказались тут в Империи, в княжестве вам оставаться было опасно?
— Да, — подтвердил Слай, — я никогда, не говорил сестре, — и он опять посмотрел в сторону Сеи, — но мама погибла не при нападении, она успела добраться до дома и предупредить нас. А сама осталась, чтобы дать нам время скрыться.
Хм. Интересно получается.
Первое. То, что беспризорников эльфар не бывает, я это понял и так. Значит, они могли тут оказаться лишь по какой-то причине. И эта причина вырисовывается. Она как-то связана со службой их матери и теми странными событиями, при которых она погибла.
Второе. Мать не стали бы устранять, если бы этому не способствовала одна причина. Она видела нападавших и могла опознать их. И коли это произошло, то нападение на княжескую семью явно было с каким-то душком. Предательство там или ещё что. Но мать эльфар могла однозначно доказать это. А значит… И я перевёл взгляд на Слая.
— Что тебе оставила мать перед тем, как приказать бежать из княжества? — уверенно спросил я.
А то, что у него есть что-то, переданное ему матерью, я не сомневался. Парень уже не так поражённо и удивлённо поглядел на меня, а потом засунул руку за пазуху и, вытащив, оттуда небольшой медальон, показал его.
— Только это и слова, — он прикрыл глаза, а потом продекламировал: — «тихие воды несут пустую лодку по глади темной реки» и ещё имя.
После чего вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул в ответ.
