– Здравствуй, бабушка, – осторожно проговорила крестьянка, приблизившись к Бабе Яге.
Рядом с ней безучастно стояла девочка, на руке которой, пульсируя, то появлялись, то исчезали странные чёрные узоры. Девочка не шевелилась и ничего не говорила, словно зачарованная. Впрочем, так оно, скорее всего, и было.
– Чё надо? – неласково отозвалась колдунья.
Крестьянка оробела, но от своего не отступилась:
– Вот, сиротку нашла. Но она, видать, захворала, погляди?
Лесная колдунья обнюхала девочку своим кривым, но чутким носом, заглянула в её наполняющиеся чёрным дымом глаза и запричитала, как простая деревенская баба:
– Ой, беда-беда...
Баба Яга вылила в костёр какую-то жидкость из своих склянок, бросила туда же сухой корешок, ловко срезала невесть откуда взявшимся ножом несколько волосков с головы девочки и тоже опустила в огонь. Костёр вспыхнул ярче прежнего, из него повалил чёрный дым, в котором проявились очертания корней, переплетающихся, словно змеи.
– Древняя тьма в ней поселилась, – испуганно проговорила Баба Яга. – Не помочь ей. Мой тебе совет... утопи её! – почти прошептала она.
– Из ума выжила, старая?! – возмутилась крестьянка, схватила малышку за руку и повела прочь.
Она уже успела привязаться к этой странной бродяжке и не собиралась с ней расставаться, поэтому старательно гнала от себя мысли о том, что если и лесная колдунья от неё отказалась, то дело плохо.
Она не видела, как Баба Яга обеспокоенно смотрела им вслед, не спеша возвращаться к своему колдовскому зелью.
Когда они вернулись домой, крестьянке самой стало плохо. Она металась в постели, совсем как недавно девочка, её бросало то в жар, то в холод. Около неё стояла перепуганная малышка, готовая разрыдаться от страха, и прикладывала к голове приютившей её хозяйки мокрую тряпку.
– Тише-тише, дочка... Сейчас всё пройдёт... – попыталась успокоить её женщина и приподнялась на постели, почуяв неладное.
От порыва ветра хлопнули ставни, и наступила тишина, которую прорезал еле заметный зловещий шелест, будто лёгкий ветер гнал по земле сухие листья. И тут же послышался чей-то слабый, но уверенный шёпот:
– Идите ко мне... Призываю вас... Повинуйтесь мне...
Глаза крестьянки стали чёрными, совсем как недавно у девочки. Словно заворожённая этим голосом, она встала с постели, взяла бродяжку за руку, и они вышли из избы на тёмную улицу.
Повинуясь неведомому зову, женщина с факелом в руке и её названая дочка вновь пришли в глухой переулок. Словно таинственная сила вела их к тому месту, где они впервые увидели таинственный цветок и укололись о его шипы.
