На мгновение Дайне показалось, что она падает. Под ногами вдруг раскрылась пустота – и Дайна рухнула вниз, во тьму, где не было места ни любви, ни надежде.
Еще немного, еще один удар сердца – и вся ее жизнь станет осенней листвой, которую уносит ветер.
Невидимые нити, что их соединяли, окрепли и зазвенели; и больше не было ничего, кроме руки, которая взяла дрожащие пальцы Дайны, и взгляда, заглянувшего в ее душу так глубоко, куда она сама не отважилась заглядывать.
Все в ней сейчас дрожало и рвалось, и девушка испугалась, что не сможет говорить – не хватит воздуха.
И они сказали в один голос:
– Я люблю тебя. – Только тогда Дайна поняла, что наконец-то может дышать.
Поцелуй вышел светлым и почти непорочным, хотя в ушах Дайны гудело пламя, а в висках пульсировала кровь.
– Я тебя люблю, – негромко повторил Валентин, когда они оторвались друг от друга, и Дайна подумала, что могла бы вот так стоять и смотреть ему в глаза всегда.
– Я тебя люблю, – выдохнула она, и сама удивилась, насколько легко это получилось, словно она говорила самим сердцем. – Поэтому и не хочу побеждать в отборе. Вот и все.
Валентин мягко погладил ее по щеке. Он смотрел с таким теплом и печалью, что у Дайны заныло в груди.
– Почему это так больно? – спросила Дайна, глядя ему в лицо и стараясь запомнить каждую черточку. Он снова наденет свою маску, закроется от мира и от нее, и тогда ей останутся только воспоминания.
– Мы маги, – откликнулся Валентин. – Мы чувствуем острее и сильнее. Наши чувства развиваются быстрее, чем у остальных людей. Если бы я знал, что любовь родится так быстро, что это вообще будет любовью…
– Это было правильно. – Дайна шмыгнула носом, пытаясь удержать рвущиеся слезы. – Это помогло мне забыть Кендрика. Пережить развод и забыть.
Сейчас, когда она думала о бывшем муже и своей жизни во дворце, воспоминания казались ей ненастоящими, присыпанными пылью, словно все это случилось не с ней и это не ее несколько дней назад выбросили из дома, который она считала своим. Боль потери, тоска, слезы – все стерлось после ночи в гостинице.
Дайна не знала, сколько времени они простояли вот так, рядом. Она готова была стоять так вечно. Наверно, это и было счастьем.
– Но мы теперь не можем… – прошептала она, и Валентин кивнул.
– Не можем, – ответил он. – Ты студентка академии, а я ректор. В этом вся беда. Прости меня.
– Мне не за что тебя прощать. – Слеза все-таки прочертила дорожку по щеке Дайны, напомнила, что принцессы не плачут. – Это был мой собственный выбор.
