Оркувенам предложили переночевать в замке и отправляться в обратный путь уже утром. Шайло повел их в гостевые покои, то и дело испуганно озираясь, Дайна пошла за Гровиром. Когда она уже была в дверях, Валентин окликнул ее:
– Дайна.
Слово упало, как перышко и как булыжник. Дайна обернулась, улыбнулась, и в душе снова зазвенела туго натянутая струна.
– Да, господин ректор?
– Зайдите в мой кабинет около восьми, – произнес Валентин. – Надо обновить ваше защитное заклинание.
Дайна шла, не чувствуя под собой ног.
Над ней сплетались густые грозди белых роз и хрипло орали попугаи – она не слышала. Оленья тень мелькнула ближе, совсем рядом – она не заметила. Двухголовый скелет протянул было к ней руку, чудовища в стеклянных гробах скалили пасти – Дайна не видела.
«Он спас меня от дракона, – плыло в голове. – Он закрывает мой дар некромантии от инквизиции».
О том, что она влюбилась, девушка боялась и подумать. Но что тогда это было, если не любовь?
Страх? Тоска?
Она не знала.
Дайна постучала в дверь и, услышав негромкое приглашение войти, бесшумно скользнула в каминный зал. Здесь царил полумрак. Огонь в камине едва теплился: в его неверном тусклом свете море на картине казалось живым. Принцессе даже почудился шум волн.
Она осторожно опустилась на краешек кресла и сказала:
– Господин ректор, это Дайна Девлет!
Саалийский полководец мрачно посмотрел на нее из соседней рамы. Полумрак сгустился, и из него выступили очертания знакомой ректорской мантии и белое пятно маски.
– Добрый вечер, Дайна, – услышала она, и мрачное наваждение исчезло. Зал стал не шкатулкой с пугающими чудесами, а самым обычным, просторным, по-вечернему тихим. – Вот, выпейте.
Дайна послушно приняла бокал, выпила уже знакомое зелье. Если бы на нее снова нахлынула слабость, то Валентин мог бы обнять ее и поддержать, но ничего не случилось, и ректор просто сел в соседнее кресло.
– Организм справляется уже лучше, – довольно заметил он. – Как вы, Дайна? Каково это, чувствовать себя орочьей принцессой?
Девушка улыбнулась.
– У меня теперь есть дом, и это неожиданно и непривычно, – сказала она. – Есть люди, которые за меня заступились. Так же, как вы, господин ректор. Я благодарна и им, и вам.
Когда они разделили ложе, Дайна еще не была студенткой академии. А теперь между ними не может быть ничего по-настоящему близкого. Дружба? Возможно. Любовь? Ни в коем случае. Нужно усмирить свои чувства, успокоиться, иначе она вообще не сможет здесь учиться.
